В связи с изложенным необходимо отметить также, что подлежашее в предложениях данной разновидности, выраженное предметным существительным, при интерпретации должно быть развернуто в событийную пропозицию. «Для образования семантически полноценной пропозиции «сфера бытия» предмета ограничивается либо путем уточнения его местопребывания, либо путем включения в микромир человека» [Арутюнова, 1976, с. 141]. Так, в следующем предложении событийная пропозиция, имплицируемая предметным понятием деньги, опирается на предикат наличия, обладания: Деньги – это обеспеченная жизнь = наличие денег (обладание деньгами) дает возможность жить обеспеченно = «когда есть деньги, можно жить обеспеченно».

Подобные предложения, содержащие в качестве подлежащего предметные имена, не обладающие единичной референцией, представляют собой общие суждения, поскольку обозначают типовые ситуации [Арутюнова, 1976]. Так, животное в доме – это грязь = пребывание животного в помещении служит причиной загрязнения.

В связочных предложениях второго разряда подлежащее и сказуемое, выраженные именами, требуют «пропозитивного прочтения» имен в соответствии с логическими значениями связки между ними, поскольку только события (они соотносятся с осью времени, а не пространства), но никак не предметы могут соединяться между собой логическими отношениями причинности, условности, уступительности и т. п. В результате «причинно-следственная связка и другие глаголы логической семантики всегда имеют два места, предназначенные для пропозиций» [Арутюнова, 1976, с. 142] . Так, Неукрепленность тыла и отсутствие технической базы обусловили поражение армии. = Вследствие того, что тыл ранее не был укреплен (= не были построены необходимые сооружения и не были проведены мероприятия по обеспечению сырьевыми и людскими ресурсами) и по причине того, что отсутствовала техническая база (не было в наличии достаточного количества военной техники), армия потерпела поражение в последующих сражениях.

Правило семантического согласования требует, чтобы имя конкретного значения, находящееся при логическом предикате, при интерпретации было развернуто в пропозицию [Арутюнова, 1976]. Например, утренняя зарядка и утренняя пробежка способствовали его бодрому ежедневному состоянию = то, что он делал утреннюю зарядку и совершал утреннюю пробежку по парку, способствовало его бодрому ежедневному состоянию.

С учетом изложенного необходимо отметить, что грамматическая форма исходного предложения, содержащего асимметричный знак, не способствет его подлинному пониманию. Необходим иной, а именно когнитивный подход к разрешению данной проблемы, поскольку «когнитивное понимание дает не смысл отдельных пропозиций, а совокупный смысл, что обеспечивает и процесс понимания, и стремление понять, и результат понимания, и способность или готовность понять и служит освоенности содержательности текста – единства содержаний и смыслов. < … > Содержания – это предикации, которые лежат в основе составляющих текст пропозициональных структур, смыслы же – конфигурации связей и отношений в «становлении» знаний» [Богин, 2001, с. 21]. Здесь представляется уместным отметить, что при когнитивном понимании текста эти конфигурации связей и отношений создаются или восстанавливаются при обращении к опыту, памяти интерпретатора.

«Приумножение опыта осмыслений связано со все новыми и новыми ситуациями, возникающими в подлежащем освоению материале, в понимаемом. Без ситуации нет смысла, поскольку смысл – это смысл ситуации (события)» [Nelson, 1986, p. 144]. Смысл повествования (понимание) постигается на «событийном» уровне.

Когнитивное понимание имеет «процессуальную» (см. гл. 3) и «субстанциальную» [Богин, 2001] стороны (см. гл. 4). «Процессуальная сторона когнитивного понимания предполагает множество действий и процедур, обеспечивающих переход от непонимания чего-либо к пониманию этого или пониманию другого» [Богин, 2001, с. 65].

«Субстанциальная сторона когнитивного понимания есть способность человека понимать, и сюда же относится все то, что получено или может быть получено им благодаря этой способности» [Богин, 2001, с. 65]. Субстанциальная сторона когнитивного понимания предполагает освоение целостности.

Всякое когнитивное понимание органически включает переживание. Субстанциальная сторона когнитивного понимания предполагает, что понимаемое переживается. Более того, «непереживаемое не понимается» [Pierce, 1960, р. 121].

Люди имеют разный опыт, разные «души» вообще, и «интенциональность – отношение субъекта, живущего в мире смыслов, к смыслу как объекту. Если же переживание не интенционально, а является лишь компонентом настроения, не направленного ни на что, то мы имеем не смысл, а лишь эмотивное состояние» [Pierce, 1960, p. 259–270].

Вообще, смысл и понимание выступают в единстве. Смысл служит в качестве «непременного момента человеческой мыследеятельности» [Богин, 2001, с. 13]. Смысл «схватывается» в отношении с миром, памятью и языком одновременно и представляет собой «важнейший предмет теории понимания» [Брудный, 1972, c. 6].

«Это – объект особого рода, присутствующий как бы везде и нигде. Во всяком случае, он не "находится" в тексте, как там находится типографская краска». Смысл текста – в «голове» читателя/интерпретатора, поскольку, по сути, текст как бы «предлагает» для интерпретатора «инструкции» по поводу того, как «строить» этот смысл. Процесс понимания текста представляет собой постоянное «набрасывание» смысла. Осмысляя интерпретируемую отдельную часть текста, читатель/интерпретатор «делает набросок смысла всего текста в целом. Но этот первый смысл проясняется в свою очередь лишь потому, что» интерпретатор «с самого начала читает текст, ожидая найти в нем тот или иной определенный смысл». Понимание содержания текста «заключается в разработке такого предварительного наброска, который, разумеется, подвергается постоянному пересмотру при дальнейшем углублении в смысл текста» [Гадамер, 1988, c. 318]. (В рамках нашего исследования «постоянный пересмотр» происходит при изменениях горизонтов дивинации когнитивной гармонии и последующей смене когнитивного сценария события – см. гл. 4.)

Для создания ориентировки в смысловом устройстве художественного текста при когнитивном понимании «строятся» динамические схемы «действования» [Кант, 1963] (см. гл. 3). «Схемы действования выступают как структуры самоорганизованного мыследействования» [Богин, 2001, с. 101].

Согласно У. Найссеру схемы действования «обеспечивает непрерывность восприятия во времени» [Найссер, 1981, c. 42–43]. Поскольку «схемы суть предвосхищения» [Найссер, 1981, c. 42–43], они являются теми посредниками, с помощью которых прошлое оказывает влияние на будущее; уже усвоенная информация определяет то, что будет воспринято впоследствии.