— Я не возражаю — конечно, не против, чтобы ты осталась. Нет никаких сомнений в том, что традиционные обязанности принцессы не удовлетворяют тебя, но ты ошибаешься. Мои бессонные ночи не имеют ничего общего с нашими разговорами. Это потому, что… — он резко останавливается.

Другой человек входит в кабинет. Это сэр Джордж, секретарь Эдварда. Он хмурится, когда видит меня и мой стол, но, взглянув на моего мужа, Джордж, кажется, проглотил все, что у него вертелось в голове. Он выходит вперед и протягивает длинный плоский конверт.

— Его Величество просит, чтобы вы просмотрели маршрут государственного визита императора Морина. Если нет возражений, Его Величество хотел бы, чтобы начались приготовления.

— Спасибо, Джордж. Я посмотрю все это и верну тебе перед обедом, — секретарь коротко кивает мне и уходит. Он настолько отличается от лорда-камергера. Джордж олицетворяет стереотипный образ английского дворецкого-стоика, сдержанного, умеющего становится невидимым, сливаясь с мебелью.

— Император Морин придет? — говорю я. Из экскурсии по замку Энрилте, книг в библиотеке дворца и личного опыта, связанного с Эдвардом, я знаю достаточно о Морин, все что от меня требуется. И это меня удивляет и даже немного раздражает. — Почему я не знала об этом?

Он вручает мне конверт.

— Я собирался рассказать вам, когда их график будет утвержден.

Достаю содержимое конверта. Приглашение напечатано на карточке хорошего качества, украшенной малиновой с золотом королевской эмблемой. Имя императора, Августин, напечатано вместе с его невестой Симоной.

— Августин изначально планировал приехать на нашу свадьбу, — говорит Эдвард. — Однако в столице произошло восстание, и он не мог уехать, пока не позаботился об этом. Поэтому мой отец решил пригласить его на более поздний визит.

Просматриваю события, которые будут проходить во время государственного визита. Будет военный осмотр в королевском парке, «Инвестор ордена подвязки», дипломатическая дамба в посольстве Морины и концерт, за которым следует бал.

Поскольку понятия не имею, что такое инвестиция, или дамбы, прошу Эдварда объяснить мне. К счастью, в большинстве случаев король выполняет основные обязанности. Все, что нужно нам сделать — это стоять и смотреть. Когда Эдвард доходит до последнего события, он останавливается и смотрит на меня.

— Ты помнишь, как танцевать?

О нет. С унынием понимаю, что, даже если полностью восстановлю свою память, мне все равно нужна практика танца. После того, как приняла предложение Эдварда на балу, у меня больше не было шанса потанцевать, как закончился Сезон. Балы и танцы осенью и зимой были нечастыми, и, кроме того, я никогда не умела танцевать.

Эдвард, кажется, догадывается, что происходит в моей голове.

— В таком случае, — медленно говорит он, — я должен научить тебя.

Взглатаваю.

— Я… Я уверена, что мадам Дюбуа может мне помочь, — мадам Дюбуа была моим учителем этикета, когда я приехала во дворец.

Он тихо смеётся.

— Я думал, ты устала от её командования, — он наклоняется ближе, так близко, что его дыхание касается моей щеки. — Кроме того, она в настоящее время отдыхает на севере. Сомневаюсь, что было бы хорошо вызвать ее от туда исключительно для дополнительных уроков, когда все предполагают, что ты уже знакома с танцами. Не волнуйся, Кэт. Мы будем практиковать в моем саду, где нас никто не может беспокоить.

Это значит, что мы будем одни. В ОДИНОЧЕСТВЕ. Не то чтобы я против этой идеи. Действительно, танцы в этом красиво расписанном саду — это, пожалуй, одна из самых романтичных вещей, но это также означает, что буду все больше привязываться к принцу. К Ателии. Это, то чему я пытаюсь сопротивляться.

Но что еще могу сделать, кроме как сказать «да»? Как принцесса не могу прятаться в углу и быть тихоней, то, что имело место, когда я была еще Катриона Брэдшоу, младшей, менее привлекательной сестрой. Мне даже может потребоваться потанцевать с императором Морин, и это будет так неловко, если наступлю ему на ноги.

— Хорошо, — шепчу я.

— Хорошо. Не могу дождаться, когда ты будешь в моих руках, — Эдвард наблюдает за мной, ухмылка все еще касается его губ. — Я договорюсь с Джорджем, чтобы занять два часа днем, три раза в неделю. Если не будет чрезвычайных ситуаций, эти два часа не будут нарушены.

Он возобновляет работу над своим утомительным меморандумом для иностранного государства. Смотрю на приглашение, все еще лежащего на столе.

Неясные, необъяснимые эмоции охватывают мое сердце. Влюбленность для меня не очень хорошо, учитывая, что общество и культура Ателии определенно не дружелюбны к женщинам, а быть с принцем означает, что я больше никогда не увижу свою семью и друзей. Но правда заключается в том, что я влюбилась в него, независимо от того, насколько не хотела этого или насколько стараюсь бороться с этим.