Прежде чем добираюсь до кабинета директора, который находится за углом, слышу голос, сердитый и пронзительный на столько, что его можно услышать довольно четко даже в коридоре.

— Я не хочу, чтобы моя маленькая девочка участвовала в этом вульгарном шоу!

— Леди Уиллоуби, если бы Вы просто позволили нам объяснить…

— Я привела свою дочь, потому что полагала, что она получит образование, подходящее для принцессы. И что она в итоге делает? Прыгает вокруг, как обезьяна, и обнажает обнаженные объятия! Смешивание с девушками ниже ее станции! Просто нелепо! Вы слышали, как говорят эти люди низкого класса? Знаете ли вы, что они научили мою девочку? Неприемлемо. Моя девушка не будет общаться… любое существо вроде этого.

Раздается звук открывающейся двери, и стук каблуков по полу. Смотрю за угол. Это высокая, стройная дама в причудливом парчовом платье. Как она умудряется выдерживать жару в стольких слоях, вышла за меня. Правой рукой она крепко сжала девушку в изысканном белом платье. Когда они идут по коридору, несколько учеников, идущих в противоположном направлении, срываются с пути, как испуганные котята.

— Третий студент на этой неделе, — говорит голос позади меня.

Лиам прислоняется к стене, скрестив руки. Он одет в шикарный серый жилет, который напоминает мне о Шерлоке Холмсе.

— Что ты здесь делаешь?

Он показывает мне толстую кожаную книгу. Введение в анатомию человек.

— Ты здесь учитель?

Он кланяется.

— С тех пор как герцог Сомерсет ушел, появилась вакансия, поэтому я отправился к Эдварду, чтобы попросить его дать рекомендацию.

Я промолчала. Это объясняет, почему он внезапно появился в тот день, когда обнаружил, что я расселась верхом на Эдварде в библиотеке. Он должен был быть заменой, которую в конечном итоге нашла Элли. Кашляю и ищу другую тему.

— Ты что-то сказал об этой девушке, которая была третьей на этой неделе?

Он пожимает плечами.

— Это все равно должно было случиться. У леди Уиллоуби были проблемы с моей преподавательской биологией и наукой. От девочек обычно не ожидают, что они поймут эти предметы.

О, да. Помню, что обсуждал школьный совет, даже до того, как был создан Принцесс-колледж. Я настаивала на том, чтобы девочки получали такое же образование, как мальчики в Ателии.

— Однако, — Лиам сдвигает свой вес, поэтому он больше не прислоняется к стене. — Почтенная леди Уиллоуби не жаловалась, когда Генри занимался этой работой.

Ну, я бы тоже предпочла Генри вместо Лиама, хотя, конечно, молчу об этом.

— Вы верите, что благородная дама зачислила свою драгоценную дочь в надежде получить другое образование? Это потому, что она надеется, что ее дочь может поймать воображение герцога Генри — подходящего молодого сверстника, который не играет в азартные игры или не обманывает женщин. Их осталось не так много, особенно после того, как вы схватили принца.

— Но ее дочь… — я пытаюсь вспомнить, как выглядела дочь дочери леди Уиллоуби — тринадцать или четырнадцать? — неужели она не слишком молода для Генри?

— Раннее притяжение никогда не болит, и есть шанс, что они могут быть заняты до того, как дочь достигнет совершеннолетия, — Лиамский рот образует циничную ухмылку, — Уиллоуби были немного тяжелы, так как лорд Уиллоуби потерял свои инвестиции в шахте с драгоценными камнями. Если бы я был леди Уиллоуби, вероятно, поступил так же.

Колокол звонит. Вытаскиваю свои карманные часы — заседание школьного совета происходит через несколько минут.

— Хорошо, тогда мне лучше отправиться в мой класс, — протягивает Лиам. — Не смотрите так, Ваше Высочество. Я не против улучшения умов женщин, но поверьте мне, в конце концов, вы не будете иметь никакого значения. Даже для тех девушек рабочего класса.

Я смотрю на него. — Почему вы так уверены?

— Знаете ли вы, что заводские девочки все еще должны работать по восемь часов в день? Они должны встать в пять, работать до двух, и приходить сюда, чтобы учиться в течение трех часов, если они не заснут. Большинство из них не в состоянии усвоить то, чему мы их учим. Рано или поздно, думаю, они тоже уйдут.

Держа зонтик над головой, я пробираюсь через сады. Благодаря моим восстановившимся воспоминаниям у меня было понятие, куда мне идти. Мы с Эдвардом оба согласились с тем, что я должна попытаться найти сад самостоятельно. Прямо сейчас, стараюсь выглядеть так, будто мне нравится блуждающая, неторопливая прогулка. Иногда делаю остановку, притворяюсь, что нюхаю цветы. Но на самом деле слежу за направлением, ведущим к личному саду Эдварда.

Пот сбегает у меня по спине, когда приближаюсь к двери, покрытой плющом. Мое сердце колотится. Я ЗНАЮ, что это за дверь. Пальцы дрожат, достаю большой золотой ключ из своего кармана и вставляю его в замочную скважину.

Клик.

Медленно, как во сне, вхожу в сад — место, где я провела больше всего времени с Эдвардом. И затем, цунами воспоминаний оглушает меня, как тонна кирпичей. Дыхание сбивается. Мне кажется, что я в фильме, а сцены из прошлого вихрем и сходятся, как огромный монтаж. Вижу, как я лежала на мягкой траве возле клумб, бок обок с Эдвардом, споря о незначительных вещах, таких как форма облаков в небе. Как сижу на качелях под яблоней, а Эдвард толкает меня выше и шутит, что я становлюсь тяжелее. Вспоминаю, когда я нахожу резную каменную скамью, где Эдвард подтаскивает меня к себе на колени, и мы страстно целуемся. Также не могу пропустить фонтан, яркий и блестящий, отправляя в небо струи чистой воды.