подслушивающей собственного мужа. Пришлось прервать во

всех отношениях интересную беседу мужчин и, с нарочитым

усердием стуча каблуками, метнуться к кабинету. Я открыла

дверь, не спросив разрешения войти.

– Светлых дней, риаты, – с порога поздоровалась я. –

Заглянула сказать, что уже вернулась .

– Как вижу, Аделис,твой день прошел в хлопотах, - с

нaсмешкой резюмировал муж, откидываясь в кресле. В руках

он принялся крутить самописное чернильное перо с золотым

колпачком. Надеюсь, от нервного напряжения, а то по

бесстрастной мине ничего не прочесть .

Видимо, предчувствуя дивное объяснение между супругами,

Якоб заторопился сбежать:

– Пожалуй, мне пора. Счета из торговых лавок надо

подколоть .

Он с завидной проворностью оставил нас наедине.

– Значит, шесть тысяч шейров за утро, - вымолвил муж и

швырнул на стол несчастное перо, этим самым жестом вдруг

выказывая раздражение. – Впечатляет.

– азве не ты говорил, что бы я не ограничивала себя в

средствах? - изображая дурочку, пожала я плечами. Конечно,

раскидываясь щедрыми заявлениями, вряд ли он представлял

размер трат. - Ты зол, Доар?

– Из-за денег? Нет.

Врун! Вон как нехорошо сощурились глаза.

– Прекрасно, потому что я потратила ещё сто шейров и

купила тебе подарок.

Когда на стол бухнулась корзина с яйцом,то у Доара дернулся

на лице мускул.

– Ты купила большое серое яйцо?

– Быть точнее, домашнего питомца, – объяснила я. - Решила,

что в особняке слишком тихо.

– И кто из него, позволь спросить, вылупится?

– Карликовый грифон.

– Аделис, не хочу тебя расстраивать, но таких просто не

существует, - объявил Доар.

– Можно подумать,ты разбираешься в грифонах.

– Вообще-то, да, прекрасно разбираюсь . Мой питомник

считается лучшим в Риоре. Там держат триста отборных

особей…

– Значит, по твоему дому будет бегать триста первая, -

беспардонно перебила я. – Мне кажется, птицелев – отличная

находка. Мебель не дерет, углы не грызет, выгуливать не надо.

– Уверяю тебя, в этом яйце кто угодно, но только не

грифон…

– Не стесняйся чувств, Доар. Ты его полюбишь всей душой, -

проигнорировала я замечание.

– Я ненавижу домашних животных.

Признаться, я сама не испытывала нежности к домашним

питомцам, но что не сделаешь, что бы довести до нервной

пoчесухи мужа.

– Ты просто никогда их не завoдил, - мило улыбнулась я. -

Ну, мне пора. Дела.

Дел ровным счетом никаких не было, но хотелось уйти из

кабинета, оставив за собой последнее слово.

– делис, - позвал меня муж, - забери яйцо и отвези обратно

туда, где его тебе втюхали!

Недовольный голос затих за закрытой дверью…

Надо отдать должное выдержке Доара. н даже глазом не

моргнул, когда за ужином, состроив исключительно деловой

вид, я объявила, будто желаю отремонтировать большую

гостиную. Позволение было дано небрежным взмахом руки,

мол, хоть до фундамента разбери, только оставь островок

спокойствия – кабинет, и от досады я возжелала развестись

сама с собой. На следующий день мне пришлось вызвать

замерщиков и провести театральный обход дома. На том

бурная деятельность закончилась. Жить в особняке со стенами,

скрытыми строительными лесами, согласился бы только

безумец.

Однако муж не упустил возможности подкoлоть . По

привычке забыв постучаться, заглянул в мои покои и не без

ехидства, завуалированного под светский тон, уточнил:

– Когда начнутся работы?

– Когда найдутся хорошие мастера, - сухо отозвалась я,

усиленно делая вид, будто страшно занята письмами.

Полвечерa сочиняла послание к матери в Эсхард, но не

выдавила ни строчки и в унынии любовалась чистым листом.

Вторым по счету. На предыдущем, пока усердно думала ,

нарисовала сморщенный цветок анатии и поставила жирную