– Да. Вы и об этом знаете?

– Бабушка увлекалась историей города.

Не историей города, а просто - домами с историей. Доктора ищут любопытные болезни и могут рассказывать об интересных пациентах. Архитекторы то же самое проделывают с домами.

Бабушка Майя знала кучу интересных историй, в том числе и о Булочниковском доме. Так в народе называли особняк. А что забыли - так в стране победившего пролетариата купцы вроде и ни к чему?

Купец вовремя подсуетился и удрал за границу. Особняк остался.

– А сокровища Булочникова вы не нашли?
– в голосе Матильды слышался искренний интерес..

Нателла покачала головой, явно теплея.

– Нет, не нашли. Думаете, он не смог их забрать с собой?

Малена, повинуясь подсказкам, пожала плечами..

– Сложно сказать. Но у него была громадная коллекция оружия, да и украшения, золото - это на себе не повезешь. От границы - от любой границы, наш город далеко, на себе везти тяжко, рисковать опасно... он же удирал в конце семнадцатого года, да?

– Даже в январе восемнадцатого, - Нателла окончательно забыла, что собиралась унижать и растаптывать. Не так часто ей попадались собеседники, которые знали историю, и могли о ней разговаривать.

– Я думала, октябрь - ноябрь семнадцатого?
– удивилась Малена.

– Я тоже так думала. Потом, когда мы восстанавливали дом, сдирали обои... представляете, нашли под старыми обоями письма купца. Черновики... эти кретины, которых сюда напихали большевики, обклеили ими стены

– Хорошо хоть на растопку не пустили. И?

– У меня сохранились съемки. Фотографии - сами письма восстановить не удалось. У Булочникова болела внучка. Ребенок младшей дочери, которая умерла в родах.

– Кажется, у него было или четыре - или пять дочерей? Я точнее не помню.

– Четыре. И два сына, один из которых погиб на войне с японцами.

– Кажется, в Порт-Артуре.

– Да, - Нателла кивнула.
– Мужа младшей дочери установить не удалось, к сожалению. Но внучку купец очень любил, поэтому жену с другими детьми отправил во Францию еще в ноябре, а сам остался с ребенком.

– Ах, вот оно как! А я думала, он уехал.

– Нет, его спутали с его сыном. Это я потом уже разобралась, - похвасталась Нателла.

Малена состроила восхищенную моську.

– А что было потом?

– К сожалению, мы ничего не знаем о дальнейшей судьбе малышки. Да и сам купец... неизвестно, что с ним стало. Смог ли он куда-то добраться, или остался здесь?

– История надежно хранит свои тайны. Но как же обидно, когда удается заглянуть одним глазком, а потом - вновь опускается занавеса, - искренне вздохнула Малена.

– Я пыталась что-то отыскать в архивах, но - бесполезно.

Мужчины слушали этот разговор с открытыми ртами.

– С другой стороны.... Сколько было купцу тогда? Лет шестьдесят пять, кажется?

– Даже больше.

– Почтенный возраст по тем временам. С женой они были не в лучших отношениях, сами знаете...

– А для непосвященных?
– вмешался Давид.

Женщины совершенно одинаково вскинули брови. Жестом: 'неужели кто-то этого не знает?'. Потом переглянулись и фыркнули. Объясняла Нателла.

– Братик, Булочников в нашем краю прославился не только богатством.

– Но еще и папой - содержателем борделя, - хмыкнула Малена.
– По некоторым данным.

– И женой - обедневшей графиней.

– Ах, вот как? Дама вышла замуж за деньги, - понял Давид.

Раньше он не интересовался историей дома.

Вот стиль - да. Стиль был интересен, чертежи, а кто в нем жил? Как жил? Какие их связывали отношения?

Давиду это было откровенно неинтересно. Старье же! И люди умерли, и кости их истлели, чего теперь ворошить прошлое?

– И была этим весьма недовольна. Ходят слухи, что и проект дома купец заказал, подделываясь под ее вкусы, - объяснила Нателла.

– А потом, как это водится, из мезальянса не вышло ничего хорошего, - Малена говорила со знанием дела. Ей ли, герцогессе, не знать о таких случаях?
– Разное образование, воспитание, вкусы и привычки. И семья стала жить... раздельно. И дети тоже разделились. Насколько я помню историю, старшие дочери блистали в свете, на деньги отца, даже сделали какие-то партии, а младшая вышла замуж за человека, который смог бы принять отцовское дело.