На него не должно было быть никакого давления. Не такого рода.

— Но я чувствую себя откинутым в сторону, — сказал Никки. — В смысле, я пошёл на все эти неприятности на завтра, а ты так меня отшиваешь?

Я напрягся.

Завтра был день рождения Джулиана. Если он нас бросит, я буду страдать, без вранья. Он не знал, что мы устраиваем ему вечеринку, но я сказал ему не строить какие-то планы.

— Я не вчера родился, — нетерпеливо ответил Джулиан. — То, что ты забронировал номер в отеле и романтический ужин, значит только одно. Ты хочешь трахнуться.

Чертовски точно. Боже, дешёвый ход. Номер в отеле? Это был не выпускной.

— Кроме того, — продолжал Джулиан, — ты знаешь, что у Ноа есть планы.

Никки фыркнул.

— Этот чёртов чувак… Он не отличается от других голливудских придурков. Я могу простить его за то, что он без причины выставил меня с работы, но разве ты не видишь, что он играет тобой?

«Какого хрена?»

— Послушай меня, малыш, — он понизил голос. — Очевидно, он нуждается в тебе, и когда ему кажется, что ты ускользаешь сквозь пальцы, — он делает что-нибудь, чтобы тебя вернуть. Теперь он впутал тебя в свой фильм. Ты только об этом и говоришь.

Я в ярости сжал челюсть, но неуверенная часть меня задумалась, правда ли это. Примерно на две секунды. А затем я покачал головой. Он был чертовски сумасшедшим. Я хотел для Джулиана только лучшего. Он был для меня всем.

Чёрт возьми.

Это было одновременно как холодный душ и пощёчина.

Но это была правда, разве нет? Джулиан значил для меня всё.

Я тяжело сглотнул и провёл рукой по голове, сердце колотилось.

«Какого чёрта это значило?»

— Ты не знаешь его так, как я, — тихо сказал Джулиан. — Он хороший человек. У него нет скрытых намерений. Так что ты можешь либо быть счастлив за меня, либо злиться. Я знаю, что получил свою работу нечестно, но я упорно работаю. Я пишу круглыми сутками и уже очень хорошо понимаю этот фильм. Я считаю его потрясающим.

Чёрт. Я не был уверен, что заслуживаю всей этой похвалы. Это что-то со мной делало. В груди стало тесно и тепло, и не от дискомфорта.

— Я тебя поддерживаю, — быстро сказал Никки. — Иди сюда.

Я был довольно уверен, что раскусил Никки, и если я был прав, я выбью из него всё дерьмо. Он не будет использовать Джулиана — или кого-либо из нас — в качестве входа в киноиндустрию. Только через мой труп.

Казалось, их ссора закончилась, так что я отошёл. Но у меня было чувство, что у Джулиана кружится голова. Он был умным парнем. Он увидит Никки таким, какой он есть.

— Тебе пора идти, — сказал Джулиан, прочистив горло. — У меня ужин с Теннисоном и Софи.

Это была подсказка, что мне пора идти. Не нужно было, чтобы они узнали, что я подслушивал.

Следующим утром я проснулся на рассвете, чтобы сначала пробежаться, а затем забрать подарок Джулиана из дома Бруклин и Ашера в Малибу. Затем я поехал в пляжный дом Дэниела и Зейна, чтобы впустить организатора вечеринки и официантов.

Дэниел был молодцом. Его идея устроить Джулиану вечеринку там была великолепной.

— Мы все будем здесь около четырёх, — сказал я организатору. — Но Дэниел и Зейн вернуться из Нью-Йорка раньше, так что будут вам здесь докучать.

Она захихикала.

— Я уже работала с Дэниелом. Я знаю, что он упёртый.

Тогда хорошо.

Я вернулся в путь. Движение было медленным, но по пути я сделал несколько рабочих звонков, так что не жаловался.

На своей последней остановке я захватил завтрак, а затем вернулся в лофт. Джулиан всё ещё спал, так что я проверил его подарок, убеждаясь, что он всё ещё… живой, каким он и был, спасибо вам большое. Поправив крышку, я поставил его пока на диван, а затем накрыл на стол завтрак.

— Чёрт, — я был вымотан. Я ещё не принимал душ, так что разобрался и с этим, прежде чем надеть спортивные штаны и майку-алкоголичку.

Пора было будить именинника.

Я захватил коробку и постучал в дверь Джулиана.

Он пробормотал что-то несвязное, и я принял это как приглашение.

— Проснись и пой, соня.

Когда я сел на край его кровати, он закрыл голову одеялом и пробормотал что-то на немецком. Тон был такой же, как у слова «отвали», но, наверное, это значило, что он счастлив меня видеть.