Зазвонил мой телефон, и стоило помянуть дьявола, это был специалист по поиску площадок.

— Привет, Тифф, — ответил я. — Как Париж?

— Французский, — съязвила она. — И я закончила. Я нашла потрясающую улицу в Пятом округе, где мы можем снимать, и здание спереди выглядит именно так, как то, где Эйприл должна быть на Восемнадцатой улице. Мы с мистером Райтом сейчас работаем над разрешениями.

— Отлично, — когда лифт остановился, я положил свободную руку на поясницу Джулиана и подтолкнул его к выходу. — Ты посмотрела и на квартиру Эйприл?

С самого начала у нас был другой специалист по поиску. К счастью, Теннисон его уволил, когда он предложил «красивый вид на Эйфелеву башню».

Потому что голодающая художница не могла себе это позволить…

— Да, сэр, все фотографии готовы и отправлены в ЛА.

— Прекрасно, — ответил я. — Значит, скоро увидимся.

Убрав телефон в карман, я искоса посмотрел на Джулиана и увидел на его лице странную маленькую улыбку.

— Что за усмешка, малой?

Его улыбка выросла.

— Мне это нравится, — он посмотрел на большое, открытое пространство. Камеры, операторские тележки, освещение — всё указывало на мансарду, которую мы устроили в углу. — Прошлая ночь мне тоже понравилась. Ты был весь возбуждён, и я вижу почему. Это заразно.

— Слишком много грязных каламбуров за один раз, — я притянул его за шею к себе и поцеловал в висок. — Но я рад, что тебе нравится. Это много для меня значит, — может, он не был похож на Эмму. — Хорошо, итак, это закрытая площадка, — мы подошли к квартире, где ходила Софи и репетировала сама с собой. — Это значит меньше людей и тишина. Можешь поздороваться с ней позже, хорошо?

— Конечно, — он кивнул. — Занимайся своим делом. Я пойду, эм… да, — он достал из своей сумки блокнот.

Я улыбнулся и наклонил голову. Мой музыкальный гений был готов к работе.

— Хорошо, всем внимание. Сосредоточьтесь! — Люсия подошла ко мне сзади и занялась делом.

Должно быть, она поднялась по ступенькам.

Те, у кого не было дел, разбрелись, осталось только девять или десять людей. К Софи никто не подходил. Она знала своё место, и мы обсудили всё перед обедом.

Она выдохнула и расправила плечи. Она больше не была кинозвездой, она стала молодой художницей граффити, которая бежала от своей семьи. У Эйприл было не только биполярное расстройство, но ещё и шизофрения, и она отказывалась от лекарств, потому что считала, что против неё все сговорились.

Всё её внимание было сосредоточено на том, чтобы рассказать свою историю через искусство, чтобы её сын знал её правду.

Для проекта наняли компанию Бруклин, «Шэдоу Лайт», и она творила с Софи магию. С макияжем у неё были впалые глаза и больше выделенные кости, а потрёпанное хлопковое платье и грязные волосы заканчивали её вид нищеты и пренебрежения.

Люсия сделала шаг назад, когда всё было готово, зная, что это хочу снять я.

— Камеры готовы, — объявил я. Игнорируя монитор рядом с собой, я вместо этого встал рядом с Полом. — Начали.

Софи продолжала ходить, и медленно, но верно, её бормотание и шёпот стали громче. Она жестикулировала руками и качала головой, борясь с самой собой.

— Они ошибаются, — бормотала она снова и снова. — Я ему на пользу, — она говорила о своём сыне, о котором была не в состоянии заботиться. — Больше никто, больше никто… — она судорожно вздохнула и подошла к своим холстам. — Мой малыш увидит. Ты увидишь, малыш… они ошибаются! — крикнула она.

После этого она сорвалась. Она металась по квартире и бросала декорации в стены. Бутылки, краски, банки, лампу, стул.

Я хотел крупный план разбивающегося о стену стекла, тонких брызг краски и кисточек, падающих на пол.

— Мамочка сделает для тебя всё красиво, — кричала она. Дойдя до своей кровати, она сорвала грязные наволочки и простыни. — Здесь нас не найдут, и когда ты вернёшься, ты увидишь. Это наш дом. Я сделаю его красивым и безопасным, потому что мамочка тебя любит и… — она зарыдала и сжала волосы в кулаках. — Они не знают, они не знают…

Срыв продолжался, и я жестом попросил её продолжать. В конце концов, она достигла кульминации сцены, и я прочувствовал всё до костей, когда она согнулась и душераздирающе закричала.

Я проверил каждого оператора, убеждаясь, что они это засняли, и они кивали в ответ, медленно отодвигая назад тележки, на которых стояли камеры. Остался только Пол, и он дёрнул камеру в бок, когда Софи упала на пол.

Она задыхалась.

Всё было тихо, напряжение трещало электричеством.

— Снято!

Теннисон подарит ей всю чёртовую любовь после того, как я отправлю ему материал.

— Ты шикарно справилась, милая, — я подошёл к ней и помог подняться с пола. — Ты в порядке?