29

Утром они не ушли. Макс проснулся, зевнул и огляделся: в палатке сопит один только Дима. Макс отпер дверь и обнаружил командира, тот уже смастерил перекладину и упражнялся – сильными руками выдёргивал тело чуть ли не со свистом. Значит, пришёл в себя. Но почему они ещё здесь?

– Товарищ лейтенант, когда выходим?

Мёдов крутанулся через голову и плавно опустился, аж носочки вытянул, обернулся.

– Чего вскочил? Отдыхал бы, – произнёс он непривычно мягко, по-отечески.

– Я думал, мы двинемся...

– Куда? Ты знаешь? Я нет, – Мёдов накинул куртку, пряча разгорячённое тело. – Мы ещё солдаты, мы ещё отряд, но командир не видит цели. Я не хочу идти наугад.

– Но по-другому теперь не получится.

Мёдов дёрнул губами, посмотрел куда-то в сторону и пошёл. Бросил через плечо:

– Буди Семёнова и догоняй, завтрак вам греть не будут.

Ели со всеми вместе, напряжение ушло, сколько Макс ни ловил косые взгляды – их не было. Седой допил бульон из миски, толкнул Мёдова коленом.

– Бездельничайте пока, к вечеру пойдём на охоту, а то едите вы за радость.

Обитатели разбрелись по хатам и хозяйству, военные остались не у дел. Побродили, посмотрели. Мёдов пропал, Дима опять заснул, Максу не удавалось. Часы тянутся как резина, лишь за минуту до шагов с улицы Макс понял, что ушёл ещё один день.

С Седым был Мёдов и двое местных – коренастые и похожие, будто браться, с ружьями за спиной.

– Снаряжаться извольте.

– Нам проснуться только, – Макс растолкал Диму. – И обуться.

Один из охотников что-то шепнул Седому, тот кивнул.

– Мы на зверя идём, – зазвучал мягкий, бархатный голос. – Позвольте рожки.

Охотник сел, в руке уже нож, взял магазин и выщелкнул патроны. Удивился, взглянул на Мёдова – боекомплекта нет и половины.

– Ничего, мы сами много не берём, дисциплинирует, – заметил Седой.

Быстрыми движениями охотник мелкой пилкой на обухе клинка надрезал наконечники пуль.

– У дичи бронежилетов нет, ваши пульки будут насквозь шить – толку никакого. А так хоть в туше раскроются.

Военные доверились знающему. Он же и повёл по маршруту, даже Седой подчинялся каждой команде.

Шли гурьбой, как чаща сомкнулась – цепью, след в след. Но всё так же скорым шагом, нужно было успеть до темноты. Седой шёл вторым, ведущий заботливо придерживал ветки, кивком указывал на ямы и камни под ногой, подавал руку. Максу так не повезло, перед ним топтался Дима, закрывал обзор и мешался. Второй охотник замыкал, отстав. Он молчал, и Максу не терпелось узнать, достался ли ему баритон брата. Даже специально сбивался с тропы, но его возвращали на место молча, рукой за плечо. Когда голова пошла кругом от тени и зелени, охотник остановил отряд. Мёдов глянул на часы, времени прошло меньше, чем ему казалось.

Охотник раздвинул ветви, и показалась поляна. Уже было плохо видно, но он заверил, что почва влажная и трава зелёная, звери сюда ходят. Затем скользнул со склона и, вернувшись, сказал, что следов пока нет, гости будут.

Он расставил всех по позициям, объяснил, что олени сначала пустят разведчиков, только потом завалятся всем стадом, поэтому спешить не нужно. Показал два свистка, один – сигнал к стрельбе, другой – общий сбор.

– Хорошо бы туда человека поставить, – блеснул тактикой Мёдов.

– Хорошо бы. Только по ветру будет, запах почуют, – охотник улыбнулся даже как-то виновато.

В кустах сидели долго, сумерки сменились темнотой. Но глаза уже привыкли и силуэт зверя различат.

Вот они! Сначала шелест, потом две тени. Замерли, Макс затаил дыхание, пошли дальше. Непонятно, что за животные, рогов не разглядеть. Они не издавали звуков, через минуту появились ещё двое, трое... четыре зверя. Раздалось чавканье и сразу трель. «Огонь», и Макс выстрелил – дважды в одну тень. Загрохотало, рванулось пламя из стволов. Достаться должно было всей стае.

Ни звука, живые метнулись обратно в лес. Бахнула двустволка, олень свалился, с ним второй. Звучит свисток – конец стрельбе. Люди сыпятся вниз, команда:

– Подранков добить!

Мёдов стреляет в упор, охотники бьют ножами, жертвы затихают. Ни одно животное не спаслось. И за всё время ни крика, только хрип и стон. Макса передёрнуло.

Оба охотника с Седым принялись за туши. Выпустили кровь, стали потрошить. Макс видел, как охотник поморщился, когда взял первую же, автоматные пули вспороли желудок. Военных отправили порубить жерди для переноски.