Связь прервалась, Игорь сказал Саше:

– Серьёзный дядька, я хочу с ним работать.

* * *

Гловацкого снова оторвали ото сна.

– ЧП!

Он спокойно привёл себя в порядок, закрыл дверь на два оборота и всё равно прибыл в кабинет «номер один» не последним. Люди привыкли к последним событиям и не подрывались с мест.

– Радиограмма: в Томске диверсантами уничтожен аэропорт, вся ремонтная база, все самолёты.

Гловацкий покосился на президента и понял, что он слышит это не впервые – больно спокоен.

– Министр внутренних... население Томска?

Гловацкий отрапортовал чётко, с прямой спиной, взглядом перед собой, как президент любит.

– Оформляй бумагу, отправляй человека. Половину рабочей силы направить в... сам смотри по списку, где не хватает. Мне доложили, в Омске заводы стоят.

– Но... Что с Томском будет? С городом?

Президент сверкнул глазами, и стало ясно, он еле сдерживается.

– С идиотами, которые оставили страну без самолётов? У которых в городе больше ни черта полезного? Не задавай мне такие вопросы, товарищ министр!

Гловацкий сделал последнюю попытку.

– Там есть порт и контроль... – щёки загорелись под взглядом президента. – Так точно! Разрешите идти?

Президент махнул рукой, окликнул на пороге.

– Скажи своим, чтобы самолёты не бросали где попало, они горят на ура.

До своего кабинета Гловацкий шёл, бормоча: «Я всего лишь исполняю, я ни в чём не виноват...»

Такое решение подорвёт отношения с Томском, как бы ещё и там не взбунтовались. Почему этого никто не видит?

* * *

Столичных гостей ждали, но всё равно были застигнуты врасплох. Ещё не остыло прокалённое добела железо на месте катастрофы, на центральную площадь сел вертолёт. Мощная остромордая чёрная машина разогнала птиц и местных жителей. Вышли трое: мужчина в костюме и с кейсом и два автоматчика в бронежилетах.

Прозвучал указ. Гонец собрал подписи об ознакомлении и без слов вышел, взвыла турбина, раскручивая винты. В кабинете молчали, пока не затихло эхо вертолёта.

– Нас убивают, – один из троих присутствующих плюхнулся на стул. – Не хватит людей, погибнут поля, встанут корабли.

– Брехня, меньше народу – меньше будут жрать. Есть проблема похуже, – говорящий закусил губу, что-то высмотрел в окне, отошёл от него. – Люди не согласятся. Никто не хочет покидать семью и дом.

Ждут слова главного. Он всё думал о взрыве, о подрывниках. И ещё кое о чём. Его окликнули дважды, прежде чем он решился.

– Заберут наших людей, потом суда, что останется? И мы втроём отправимся копать стратегические запасы угля.

– К чему ты?

– Ведь тот отморозок в аэропорту оказался прав... Что если принять его правила? Он болтается с бойцами и оружием где-то по Томи в пределах связи. Я его вызвоню.

– Объясни, пожалуйста.

Говоривший тихо, глядя в пол, поднял глаза и изложил план чётко, рубя ладонью воздух.

– Народу объявим всё как есть, но мы на их стороне. Сами запросим помощь военных в подавлении мятежа. Мы чистые с обеих сторон, кто бы ни победил.

– Думаешь, у томчан есть шансы? Даже с твоим суперменом.

– Кемерово, говорят, так и осталось за повстанцами...

– Это измена родине, за неё расстреливают.

– Говорю же, чистые с обеих сторон.

Двое переглянулись, тот, что стоит, подмигнул сидящему, ответил так:

– Я за. Звони.

Сидящий охнул и вжался в спинку.

Игорь, ещё не взяв рацию, приказал разворачивать корабль. Он видел вертолёт в небе, знал, зачем с ним связались.

Обстановка в городе тревожная, злая, люди все на улицах и площадях, стоит гвалт. Наверняка не обошлось без провокаторов.

– Вас мало, – глава города оценил прибывший состав. – Я хочу больше людей и оружия, иначе пойду на уступки властям, а тебя упакую в подарок.

– Уже не пойдёшь. Видел, что на улице? Лучше скажи, сколько у нас времени.

– Есть ещё.

– Тогда мне нужна связь.

* * *

Кемерово за это время ощетинилось стволами, закрылось новыми стенами и, не встретив нападения, выдохнуло. Запустилось производство – в нормальном режиме, без переработок – теперь весь ресурс остаётся здесь. Плавно привыкли к обычной жизни, пусть и с патрулями на окраинах.

Крутов поймал себя на двух постыдных мыслях, даже оглянулся на спящую Иру, испугался, вдруг увидит, прочитает по лицу. Во-первых, находясь за стенами, он уже не хочет идти дальше, бороться за всеобщую свободу, как собирался. Во-вторых, Игорь обеспечил этот покой, властям не до города, пока у них такая заноза в ягодице. Вот бы он подольше их отвлекал и ничего взамен не просил...