Усевшись на песок, Грог вытянул руку и по очереди стал поднимать в воздух камни. Мелкие давались легко, но стоило ему ухватиться за булыжник побольше, и пальцы начинали дрожать. Самый крупный кусок горной породы, который он выбрал, поднимался медленно, а разум сопротивлялся непривычной нагрузке. Когда же пришла очередь огромного валуна, размером с телегу, тот даже не пошевелился.

— Твоя ошибка в том, что ты замечаешь вес камня, — наставлял Бангладор, отрывая лепесток за лепестком. — Не думай о том, что пытаешься поднять, думай о том, чтобы поднять это. Представь, что перед тобой морская губка.

Грог последовал совету, и камень постепенно сдвинулся с места, но поднять его он так и не смог. Чародей в это время пристально смотрел на горный склон, затянутый эдельвейсом и в какой-то момент произнес:

— Знаешь, за что я люблю эти цветы? У них сильные корни и крепкие стебли. Не зря меандрийцы сделали их символом богини жизни. На какой бы почве цветок не вырос, он непременно обретет долголетие и красоту. С людьми такое нечасто случается.

Оборвав соцветия, чародей заставил его снова вскарабкаться на скалы. Через некоторое время, когда мошна была полна, они вернулись к дому. Там Бангладор отвел его в рощу и приказал снова рубить сосны. Обычно молодые солдаты отрабатывали удар на вкопанных в землю столбах. Для него такими столбами стали деревья, но ударить по каждому он должен был только один раз. В этом, по мнению старика, и был главный смысл силового упражнения.

Отдохнуть ему удалось лишь к полудню. Оставшись в одиночестве, Грог отложил меч и поспешил вглубь сосновой чащи. План по спасению наконец стал притворяться в жизнь. Для начала он обошел рощу, выискивая нужные ягоды, но кроме нескольких кустов ядовитого огнелиста и двух полян неспелой черники, ничего не нашел. Ему нужен был титонус, который островитяне называли мирквистом. Он хорошо помнил назначение этой неприхотливой ягоды, с помощью которой любой путник мог сразу утолить голод, а нисмант восполнить запас внутренней энергии. Найти ее можно было в любой части Миркхолда, но у подножья Скалистого предела она почему-то не росла. Зато в соседней долине ему удалось найти залежи мела. Продолговатое бело пятно тянулось по сланцевому склону вплоть до его основания и сверкало на солнце, словно выстиранная простыня. Достав несколько белых камней, Грог спрятал их за пояс и вернулся к домику чародея.

Бангладора внутри не оказалось. Тогда он взял оружие и ушел к ручью, укрывшись от солнца за обломками камней. Там Грог провел все оставшееся время, рисуя на прямом сколе буквы и узоры. За этим занятием его и застал чародей.

— Что ты делаешь? — раздался за спиной изумленный голос учителя в тот момент, когда он заканчивал писать собственное имя. — Я думал, ты будешь отдыхать?

— Я тоже так думал, но потом решил иначе.

Некромант некоторое время пристально разглядывал неровные каракули и задумчиво теребил бородку. Грог с трудом сдерживал волнение. Он боялся, что Бангладор обо всем догадается, особенно когда взгляд чародея коснулся полукруга, перечеркнутого нетвердой линией.

— Мог бы просто попросить, — наконец произнес старик. — Кажется, мы договорились, что я твой учитель.

— Я и так уже кое-что знаю. Например, часть алфавита. Не помню только, откуда. На самом деле я и не хочу учиться. Просто любой уважающий себя воин должен уметь расписываться не только мечом на телах своих врагов… Так мне кажется, — изворачивался он как мог, одновременно думая о всякой ерунде. — Ты ведь можешь мне помочь правильно написать мое имя.

— Это нетрудно.

Бангладор уселся рядом и взял мел. Затаив дыхание, Грог наблюдал за тем, как на шершавой поверхности появляются изящные буквы. Их в его имени было всего четыре. Когда дело было сделано, чародей отложил мел и улыбнулся. Грог в ответ недовольно покачал головой.

— У магорцев обычно короткие имена. Как так получилось, что тебя назвали Бангладором? Не каждый с первого раза выговорит такое длинное имя.

— Его дал мне Олдрич. Это старое меандрийское имя. Тысячу лет назад так называли людей, идущих своим путем.

— А ты сможешь его написать? Я бы хотел посмотреть.

Старик охотно исполнил просьбу, вновь застучав мелом по камню. У чародея был хороший подчерк и писал он быстро. Вскоре из-под куска мела выросло длинное слово с вычурной заглавной буквой. «Бангладор», — про себя прочитал Грог. Старик кивнул.

— Учитель и его ученик, — с гордостью добавил он, подчеркнув каждое слово. — Я рад, что ты увлекся орфографией. Не бросай это занятие, Грог. Став некромантом, ты проживешь не меньше ста лет. Рано или поздно, тебе захочется прочитать книгу, написать письмо или сплести заклинание. Поверь, учиться чему-то в юности намного легче, пока в голове пусто. Потом на тебя ляжет множество забот, и на знания времени не останется.

— В моей голове пусто благодаря тебе, — напомнил он. — Воину не обязательно быть ученым человеком. Писать собственное имя и читать по слогам вполне достаточно. Я же не лорд какой-нибудь, и не генерал, и уж конечно не некромант.

— Придет время, и ты им станешь. Некромант, нисмант, нигмант, алхимик в общем понимании — это и есть ученый человек, — терпеливо пояснил Бангладор, поглаживая усы и бородку. — Хоть мы не слуги Нисмасса и кеновийское рабство нам чуждо, но это не значит, что у некромантов нет никаких обязанностей. Ты будешь свободен и сможешь путешествовать по миру, но работы у тебя будет не меньше, чем у нисманта в стенах обители.

— Да, я знаю. Ждать указаний, убивать, кого надо и следовать голосу повелителя, — небрежно предположил он, подбрасывая и ловя кусок мела.