— И теперь вы поняли, что вас обманули, и пришли к нам?

— Не так! — воскликнул Ян. — Мы не пришли!.. В смысле, мы пришли!.. — встревоженно быстро заговорил юноша, боясь, что его не так поймут.

Он плюнул, схватился за лоб и со вздохом вытер лицо.

— Мы поняли, что рыцари — не правая сторона сил, и оставили их.

— И зачем вы здесь?

— Мы хотели задать некоторые вопросы.

— Докажите, что я могу доверять вам.

Ян закусил губу, обернувшись на Таситурна. Но великан лишь пожал плечами.

— Мы не можем.

— Тогда уходите, — отрезал бес, достав из кармана новую сигарету. Он вставил её между зубов и поднёс палец. Фаланга вспыхнула голубым огнём, запалив её.

— Справедливо, — насупился Ян и сжал губы. — Но скажите, зачем вам эта война? Чего вы хотите? Это вы сможете сказать?

Бес взглянул на него исподлобья, прикрыв сигарету от внезапно поднявшегося ветра.

— Мы хотим, чтобы нас признали, как свободную расу, а не как грязную нечисть, — мрачно проговорил он, отвернувшись и смотря на город.

— Да, и ещё. Вы, конечно, не ответите, но я не могу не спросить. Ваш доминус — Вендиго? Он, случайно, не воскрес?

— Вендиго?… — пустил облако дыма бес. — Давно я не слыхал ничего о повелителе тьмы…

— То есть, вы никак не связаны с ним? — прищурился странник. — И ваше восстание тоже?

— Нет. Он в прошлом. Как и все остальные доминусы. Теперь мы сами по себе…

Бес замер, смотря в небо и крепко задумавшись. Ветер раздул его капюшон, и неумело скрученная сигарета в его зубах затлела голубым цветом во мраке сумерек. Странники смотрели на него в молчании. Но вдруг он резко повернулся на них, стиснув зубы.

— Вы пришли, чтобы выудить из меня что-то?! — неожиданно агрессивно воскликнул чёрт.

— Что? Нет, поверьте! Да вы ничего такого и не сказали!

— Уходите. Сейчас же!

Ветер завыл, растрепав балахон беса и заглушив его голос. Неожиданно сумерки пронзил свет факелов. Он залил двор церкви вместе с грохотом телег, криками и звоном лат. Бес оттолкнул Яна, одним прыжком взлетел на стену церкви и полез на крышу. Свинцовые тучи уже затягивали небесный купол, пронзаемые безмолвно сверкающими молниями. Путники незаметно спустились с холма по-над стеной, скрываясь в тенях. Двор церкви наполнили солдаты и рыцари, вытаскивающие людей из здания.

— Где магниссы? Где они?!

— Их нет, сэр. Только люди.

— Проклятье!

Старая церковь шаталась и скрипела от налетающего на неё ледяного северного ветра. До Лирдона донеслись первые раскаты грома, и дождь начал тарабанить по крыше, земле и латам рыцарей, туша их факелы и погружая двор в сумрак. Женщины кричали, вырываясь из рук воинов.

— Назад! Уезжаем отсюда!

Вдруг сверкнула молния, обдав церковь светом на мгновение, и все увидели чёрную длинную фигуру на крыше. Она опиралась на колокольню, вытянув длинную руку и сжимая в ней крест. Ветер трепал Агриппу, и он едва стоял на скользких досках, содрогаясь и качаясь.

— Все мы твари божьи! — пронзил тьму надрывающийся голос. — Так примите же нас, люди! Примите нас в своё царство алчности и похоти! И будем вместе жить под крылом создателя, как братья! Братья!

Гром прокатился по земле, и порыв ветра сорвал тряпки и снаряжение с телег, повалил людей. Сверкнула молния, и на самом верху церкви появилась ещё одна фигура. Она вытащила сигарету изо рта и угрожающе подняла вверх руку. В кисти маллумала загорелся голубой огонь, и крышу в мгновение ока объяло пламя. Слепящая синь побежала по стенам, поглощая церковь и шипя под дождём. Лошади ржали, войны тянули повозки с холма с криками. Путники под хлёстом ливня, ветра и грома рванули назад от церкви, побежав к домам. Раздался треск, и Ян обернулся, увидев обваливающиеся стены ветхой церквушки. Странники устремились домой, чтобы спрятаться от этой ужасной грозы.

***

Гром гремел ещё долго, сопровождаемый раскатами молний, которые однако постепенно летели всё дальше, всё звонче становилось их эхо, отражаясь от дымных чёрных облаков. Когда стрелка часов добралась до семи утра, небо постепенно вырвалось из хватки стихии. Хрустальное солнце начало спешить из-за горизонта, будто опоздав к рассвету. Тёмные утренние лучи окутали Лирдон, породив громадную тень от стены, накрывшую половину города, но с каждой минутой медленно отступавшую вместе с рассветом. Несущий тяжёлую сырость ветер терзал фигуру человека, стоявшего на холме неподалёку от сгоревшей церкви. Мокрое пожарище уже не дымилось, лишь голубые тлеющие угли лежали кое-где, блистая на рассвете. Человек стоял на краю холма, смотря на десяток кучек земли в десятке метров от церквушки — старое маленькое кладбище. Обломки упали в сторону под действием ветра, не засыпав собой это место. Человек был этому рад, но всё же его лицо сковала смертная тоска. Он стоял возле одного из холмиков, смотря на него сверкающими влажными глазами и не смея даже дышать. Это была могила дорогого ему человека…

***

Мальчик лет десяти лежал в своей огромной двойной кровати и смотрел в потолок, накрывшись тёмным махровым одеялом до носа и тихо улыбаясь в затаённом ожидании. Утренние лучи солнца бегали по деревянному непокрытому полу, играли в коричневато-рыжих волосах мальчика, лежавших локонами на подушке. Он жмурился, сильно-сильно сжимая одеяло и вертелся под ним, не в силах больше лежать и ждать. И как же ёкнуло его сердце, когда из коридора послышался усталый слабый женский голос:

— Ян, скорее, папа пришёл! — произнёс он ласково и размеренно.