— Ты будешь вечно гнить за вратами Тессеракта!

— Тебе придётся отправиться туда со мной… — прохрипел седой с улыбкой.

Сверкнуло белое пламя, и в кратер ударила молния, осветив на мгновение объятый тьмой Лирдон. Поднялся чудовищный ураган, вздымая в воздух песок и мусор, закручивая огромный вихрь над городом. Затем раздался звон, и произошла быстрая вспышка. В мгновение ока тучи пропали, ветер унялся и грохот утих. Солнце снова медленно поползло за горизонт, заливая лучами дворец, и по улицам загулял прохладный воздух. Будто бы ничего и не было.

Посреди площади зиял огромный кратер, покрытый мутным белёсым стеклом, оставшимся от удара молнии. Посреди него лежал Ян, бессильно раскинув руки, и его грудь медленно вздымалась и опускалась. Неожиданно он очнулся, резко вскочил с земли и дико окинул выпученными глазами кратер. В глазах слегка потемнело, и голова закружилась. Он замер на месте, бессильно опустив руки и слушая звенящую тишину. Юноша опустил голову и увидел, что на поясе у него висел длинный серебристый меч. Его лезвие покрывала синяя лазурная кромка, источавшая зловещий голубоватый дым. Ян сдвинул брови в смятении и поднял дрожащую руку, взявшись за его рукоять. Странник повернул лезвие к себе и взглянул на зеркальную поверхность, будто сотканную из воздуха. Где-то внутри меча виделись какие-то странные узоры. Голубые нити и блики метались внутри, будто молнии, сверкая и собираясь в клубы. Постепенно загадочные туманы на лезвии стали двигаться быстрее, обретая форму. Ян напряг глаза, с тревогой и страхом всматриваясь в них. И вдруг дымка разорвалась, и в лезвии меча юноша увидел пару горящих и возбуждённых широко раскрытых голубых глаз. Они мгновенно пронзили путника насквозь, и он резко отдёрнул руку от клинка, быстро повесив его обратно на пояс.

Через минуту раздался тихий и далёкий гром, спокойный и размеренный в сравнении с чудовищными раскатами, которые Ян слышал минуту назад. Небо содрогнулось в спазме, и на землю обрушился ливень. Капли застучали по крышам, скатываясь по стеклянному кратеру вниз. Ноги путника уже были в воде, а он всё ещё стоял, держась за невиданный меч и смотря напряжённым и усталым взглядом в небеса.

***

Ливень не утихал всю ночь. Путники давно вернулись домой, разожгли камин и уселись в кресла, обмякнув в них и сонно смотря на его пламя. Ян опёр лазурный меч на стену и то и дело косился на него. Странное чувство стояло в его душе, будто этот дар не был им заслужен. Но тревога уже не так сильно терзала его, и лишь едва заметная горечь была на сердце, чувство недосказанности. Ян ждал чего-то, что прогнало бы это неприятное чувство, поставив точку на всём этом. Чтобы не было больше раздумий, чтобы больше не пришлось так мучительно размышлять, чтобы покой наконец пришёл и в его дом.

Раздался скрип дверей. Путники нехотя развернулись. На пороге стояла чёрная как ворон широкая и грозная фигура. Вода стекала с гостя на пол ручьями, и балахон на нём осел, облегая грузное нечеловеческое тело. Большие мохнатые руки поднялись, стянув с головы капюшон…

Ян недвижимо стоял, опираясь на стену возле камина, и безмолвно смотрел на гостя, сидевшего в кресле. В стеклянных глазах колдуна отражалось пламя, играя танцующими бликами. Мокрая серая шерсть скомкалась и висела небрежными пучками, а крупную голову с приплюснутой козлиной мордой венчали огромные закрученные рога. Гость сложил руки на коленях и тяжело дышал, чувствуя на себе враждебный взгляд юноши. Наконец, он с трудом сглотнул ком и открыл рот с едва дрожащей челюстью.

— Моё настоящее имя Юлиус. Я брат повелителя тьмы, Вендиго…

Он поднял глаза с прямоугольными зрачками на Яна, ища сочувствие или понимание, но юноша лишь опустил голову, надвинув брови и безучастно рассматривая диковинный голубой меч возле стены.

— Я всю свою жизнь охотился на брата, чтобы исполнить предсмертную волю отца — искоренить всё зло в этом мире. И Серкет тоже была… была моей сестрой.

В доме воцарилась тишина. Лишь слышно было взволнованное сопение Юлиуса, смотревшего дрожащими мокрыми глазами на пламя камина.

— Я убил её. И его тоже. Но моя рука не поднялась на его прихвостней. Я не смог убить стольких… Тогда я забрал их, став их повелителем, и поселился в катакомбах Лирдона. Я забыл, что такое солнечный свет. Навеки… Но однажды я нашёл на кладбище маленькую слепую сироту. И она подарила мне волю к жизни. У меня появилась цель, стремления. А бесы, как вы знаете, во всём подобны своему владыке…

— И они тоже обрели цель, веру и…

— Надежду. Надежду выйти на солнечный свет и жить вместе с людьми, не боясь их меча. Обрести свободу.

— И вы испугались?

— Да. Я очень испугался этого, я думал, что нужно как можно быстрее их остановить. Но я был не прав! Я боялся не бесов, а их прошлого доминуса. Но теперь я понял. Я понял…

И снова тишина. Говорить было неловко, каждая попытка произнести хоть слово отдавала уколами в сердце. Юлиус мялся в кресле, тяжело вздыхая и пыхтя, опустив голову. Ян грубо бурил его взглядом, всматриваясь в жёлтые козьи глаза.

— Вы териантроп? — нарушил молчание путник.

— А? — встрепенулся гость. — Нет, нет. Я… Как бы это сказать… Хм-м.

— Говорите как есть, пожалуйста.

— Я химера.

— И вы… — Ян замялся, потупив взгляд.

— Родной ли?

— Да.

— Не родной.

— Понятно. А Вендиго и Серкет?

— Только Серкет. Мы с Вендиго — нет.

— Понятно.

— Но это ничего не меняет. Я вырос плечом к плечу с Вендиго, и никого мне ближе не было. Но потом он ушёл, став на путь зла. С тех пор не брат он мне больше. А Серкет никогда и не была сестрой. Мы с Вендиго её ненавидели и презирали…

Голос гостя всё больше дрожал, и он заплакал, сдавленно всхлипывая и держась руками за рога.