"Итак, я очень надеюсь, что сейчас у вас над головой стоит ясное небо, и свет полной чистой луны светит вам в окно, помогая читать мои записки. Ибо если это не так, то за окном хижины бушует страшный ураган. В таком случае, настоятельно вас прошу быть настороже, так как этот ураган далеко не простой. Запомните: абсолютно всё, каждый камень, каждая снежинка, даже весь воздух в Арилидилле проклят. Весь север пропитан этой смердящей и гнетущей тьмой, и на своём пути вы встретите бесчисленное множество её порождений. Я сумел разделить их на несколько групп. Самая распространённая из них — духи и нежить. Вы, наверное, знаете, что их привлекает всякая магия, потому на севере их особенно много. Если вы вооружены, то нежить для вас не представит опасности. Духи же и вовсе в своём большинстве не агрессивны и к человеку относятся пассивно. Самое главное — старайтесь обходить стороной тёмные пещеры, гроты и рвы, а так же разнообразные подозрительные места.

Теперь поведаю вам о демонах. Как известно, всего падших богов можно на пальцах пересчитать, и, к сожалению, большая их часть обитает именно здесь. Многие боятся этого страшного слова "демон" как огня. Я таких людей не поддерживаю и с уверенностью скажу, что падшие боги не опаснее простых духов. Мы встречали четверых демонов, и только один из них оказался агрессивным. Ещё один даже пытался поговорить с нами, но мы решили не рисковать и оставили его. Однако, всё же, будьте предельно бдительны и осторожны! Кроме того, где-то в этих землях обитает Венанди, один из самых опасных демонов. Сторонитесь его гончих.

А теперь поговорим о самом опасном препятствии — непосредственно о жителях Арилидилла. Я на правах летописца придумал им собственное название — арилидилльская нежить. К слову, к ней же можно отнести хордов и варлоргов. Если вы не знали, они — такие же проклятые северяне, только разумные. Вы уже знакомы с их образом и способом жизни, но на всякий случай повторюсь. На протяжении дня Арилидилл абсолютно пуст, здесь не живёт ни души уже много веков. Однако, когда луна на своём восходе касается верхней частью диска горизонта, весь север оживает и принимает тот вид, который он имел до наложения проклятия. Это длится пару минут, пока луна не пройдёт горизонт и не оторвётся от него, поднявшись в небо, а затем наступает ночь, когда все жители превращаются в чудовищ и выходят на охоту. По этой причине в тёмное время суток в городах невероятно опасно, и на ночь лучше уходить в леса или прятаться в каких-нибудь отдельно стоящих домах, где не так много чудовищ…"

Вдруг на улице раздался низкий вой, похожий на гул кита. Ян поднял голову, взглянув на завесу в окне, а затем развернулся на Таситурна.

— Что это было?

Гигант молча отошёл от стены и приблизился к двери, уже взявшись за ручку, чтобы проверить.

— Погоди, — остановил его спутник.

Великан замер, держа ручку и смотря на Яна. Тот быстро побежал глазами по странице, пытаясь схватить смысл текста.

"…Теперь подробнее о той буре, что сейчас, скорее всего, стоит у вас за окном. Много вам знать не нужно, однако малые знания нужно использовать с большим умом. Первое — закройте шторы и не подходите к окну. Второе — для большей безопасности спрячьтесь в кладовке. И самое главное — не открывайте дверь, даже чтобы просто выглянуть на секунду. Ни в коем случае. Просто не открывайте дверь."

— Отойди от двери, — сказал Ян Таситурну, и гигант отпустил ручку.

Юноша встал, обошёл стол и взял в руки старые занавески из тяжёлой ткани. Они хрустели в руках, замёрзнув за много лет. Ян проверил, крепко ли они держатся, и стал медленно задвигать их, чтобы не оборвать.

Но в то же мгновение снова раздался вой. Не волчий, нет. Этот вой был очень низким и тяжёлым, настолько, что дрожь пробегала по всему телу и в груди чувствовалась вибрация.

— Что же это так гудит? — проговорил Ян, задвигая занавески.

Вдруг послышался грохот. Мерный и глухой, будто что-то ползло или топало рядом, увязая в снегу. Вся хижина от этого заходила ходуном. Затем стены снова сотряс гул, теперь уже очень близкий. Топот ускорялся.

— М-ф! — ухнул гигант, прижавшись к стене и испуганно смотря на Яна.

Руки путника задрожали, сердце забилось с бешеной скоростью. Он спешно старался задёрнуть занавески, но они застевали, а старая прогнившая деревянная гардина уже отрывалась от потолка. А грохот всё приближался, сопровождаемый жутким гулом. Чёрную завесу пронзил красный ядовитый свет. Ян выругался, бросил занавески и отпрыгнул в сторону, свалившись на пол и закрывшись руками. Дом тряхнуло, и на него опёрлось нечто невероятно огромное. Раздался скрип и хруст угрожающе прогнувшейся крыши. В окно заглянул гигантский болезненно опухший налитый кровью глаз, источающий яркий красный свет. Он покрутился, разглядывая хижину изнутри, сопровождаемый зловещим урчанием и рыком, затем отпрянул от окна и снова скрылся в буре. Тяжёлый топот удалился от дома, растворившись в пурге.

— Вот же ж…

Юноша поднялся с пола, гремя доспехами, и почесал затылок.

— Чертовщина…

Ян сел на скамью, подперев подбородок рукой, и хмуро уставился на огонь в печи. Таситурн же приземлился на пол со вздохом, понурив голову и замерев. В хижине воцарилась тишина.

Рыжий странник лежал на скамье, запрокинув голову с открытым ртом. Он уже давно заснул прямо в броне, ведь она позволяла ему не замерзать в такой холод, ибо печь не так уж и сильно грела. Таситурн в свою очередь неизменно сидел на ледяном полу, сложив ноги и уперев руки в колени, и смотрел неподвижными глазами в стену, думая о чём-то. Но вдруг раздался стук, и великан поднял голову, бросив взгляд на дверь. Стук тут же замолк.

Однако через мгновение он раздался вновь. Звук был негромкий, но довольно быстрый и раздражающий. Он раздавался через равные промежутки времени с новой силой, будто стараясь вывести из себя находящихся внутри. Таситурн медленно поднялся, подошёл к Яну и начал его трясти. Юноша резко вскочил, уставившись на него, и до его ушей тоже донёсся странный стук. Путник сдвинул брови и прислушался.

— Что там?

Гигант отошёл от него, оперевшись на стену и кивнув в сторону двери. Юноша тихо встал и осторожно приблизился к ней. Там, действительно, кто-то был. И, видимо, этот кто-то услышал, что к двери подошли, и воскликнул оживлённо: