— Мне страшно, — шепчу я, — так много всего случилось в последние дни... Я боюсь, что все происходящее вокруг меня — фикция, сон... Боюсь проснуться и увидеть страшную реальность...

Я даже не замечаю, как начинаю плакать. Рыданий нет, я просто стою и плачу. Вэл, не разрывая зрительного контакта, медленно подходит ко мне и обнимает меня.

— Вера, — шепчет он мне на ухо, — моя маленькая Вера, я же тебе обещал, что все будет хорошо, просто нужно успокоиться. Не бойся, я никому больше не позволю причинить тебе боль... Я убью за тебя любого...

Страшные слова вылетают из его уст, а меня они успокаивают. Мне впервые становится хорошо, потому что я всем своим женским началом чувствую — вот тот, кто на самом деле меня никогда не предаст и будет всегда мне предан. Счастье тихими волнами заливает меня изнутри и снова хочется плакать, но теперь уже от удовольствия...

— Ты прости меня за самоуправство, — говорит Вэл, — но надо действовать, как можно, быстрее.

— Понимаю, просто принять тяжело, — бубню я , уткнувшись ему в грудь. — Почему соврал про документы?

— Хотел... — чуть мнется он, — хотел быть с тобой рядом, ты мне очень дорога...

Волны счастья внутри накатывают все сильнее. Простые слова, а сколько в них скрыто, неужели я это слышу?

— Вера, нужно будет послезавтра отвезти детей к твоим родителям или оставить у кого-то из друзей. Нам необходимо быстрее оформить тебе визу.

Все — волн больше нет, внутри меня полный штиль, который не сулит ничего, кроме боли и разочарования... У меня нет друзей, а родители не хотят меня видеть... Для них я уже давно умерла.

После моего замужества я мало общалась с родителями, мне нет за это прощения... При каждой встрече с мамой и папой я постоянно видела в их глазах вину, это было больно. Мои родители страдали из-за меня, и чтобы причинять им меньше страданий, я стала реже к ним приезжать, все общение свелось к телефонным звонкам... Только сейчас понимаю, как глупо и эгоистично я поступила — сама вычеркнула из жизни своих родителей, сама дала им понять, что они мне не нужны... Вот и они отвернулись от меня, как и мои братья и сестры. Общалась я только с Викой, старшей сестрой.

Наверно, Господь наказал меня болезнью за мои проступки... Я отвернулась от своих родителей. По сути, сломала жизнь Олегу и себе... утратила веру в лучшее. Моя болезнь — это испытание, которое я либо преодолею и смогу жить счастливо дальше, либо сломаюсь и умру. Мне не ведомо мое будущее, мне не выпросить у Всевышнего подсказки, как действовать дальше, остается только просто идти вперед...

Завтра я должна буду ехать в Москву с Вэлом, а сегодня мне предстоит встреча с родителями... Сколько я их уже не видела: год, два? Я плохой ребенок, потому что и не помню, когда была последний раз в родительском доме. Даже известие о своей болезни, я передала им через сестру, а она в ответ рассказала все, что они обо мне думают...

Вэл с детьми приедет чуть позже, я уговорила его так сделать, хоть он и хотел поехать со мной и поддержать меня. Нет, это мое испытание, мне его нужно пройти самой.

Нужно сейчас думать не только о себе и своих страхах, но и детях, а их мне действительно не с кем оставить. Родители — это единственный выход.

В родной город я отправилась на автобусе рано, хотя ехать недолго, около двух часов. И всю дрогу до дома думала, что же скажу родителям, как буду себя вести, как отреагируют родители на мое появление...

Погода за окном, словно чувствуя мое внутреннее состояние, сделала сегодняшний день пасмурным и холодным.

Около родительского дома я замерла — смелости у меня отродясь не было. Страшно, опять страшно!

Страх — убийца разума. Мне просто нужно перестать бояться... Не знаю, сколько бы простояла, но резкий холодный дождь заставил меня вбежать в подъезд. А потом я решилась — дошла до квартиры родителей и нажала звонок...

Ожидание — это маленькая смерть, за небольшой промежуток времени вся жизнь проносится перед глазами. Раздается звук открывающегося замка — на пороге стоит мама...

Я обещала себе не плакать, просто говорила, что от страха не пророню ни одной слезы, но как сдержать эмоции, когда перед тобой самый родной, самый близкий тебе человек.

— Верочка? — тихо шепчет мамочка и хватается за сердце.

Я бросаюсь к ней, она обнимает меня и крепко прижимает к себе.

— Доченька моя...

— Мама...

Мы так и стоим с ней на пороге, обнявшись и плача. Нам не нужно слов, действий, никто не поймет друг друга лучше, чем мать и ее дитя. Между ними всегда существует невидимая, но таинственная связь.