Бабушка с уважением отнеслась к моему выбору будущей профессии, хотя и спросила: «А сможешь ли? Может, тебе какую-то более простую профессию освоить? Например, стать токарем высокого разряда? Они зарплату хорошую получают, и уважают их все». «Ясное дело, смогу бабушка!» – ответил я ей тогда.

Право на серьезные вопросы бабушка Наташа имела. Она пережила ленинградскую блокаду, работая в военном госпитале, потеряла на войне мужа, воспитала одна нескольких детей.

Помню, как бабушка возила меня с родной сестрой Татьяной, двоюродными сестрами Светой и Леной, да еще и с их подругами на юг отдыхать. Мы все от прибалтийского климата страдали зимой простудами, ангинами и гайморитами, так она везла нас на Черное море и проводила на нем с нами пару месяцев. Потом к нам приезжали родители, жили некоторое время вместе, тоже грелись на солнце и купались, а к осени развозили всех по домам. Только сейчас я понимаю, какой это героический поступок – присматривать за полудюжиной ребят, да еще в чужом месте.

Наверное, желание не ударить в грязь лицом перед любимой бабушкой и заставило меня стремиться получить высшее образование, а не пойти учиться на токаря высокого разряда.

Однако сразу после школы поступить в Ленинградский госуниверситет на выбранное мною отделение политическая экономия не удалось. Оказалось, что уровень подготовки в рядовой рижской школе не соответствовал требованиям, которые предъявлял один из ведущих советских вузов, и необходимого для поступления количества баллов я не набрал.

Собор свв. Петра и Павла в Риге

Вернувшись в Ригу после неудачной попытки поступить с наскока в ведущий университет страны, я устроился на работу техником в вычислительный центр при НИИ, который занимался разработкой автоматизированных систем управления для гражданской авиации. Хорошо помню, что ученые в этом институте разработали среди прочего автоматизированную систему бронирования и продажи билетов, которая называлась «Сирена». Она успешно применялась в Аэрофлоте и в авиакомпаниях ряда социалистических стран, была не хуже, чем аналогичные системы, функционировавшие в то время на Западе.

Все операции, необходимые для работы «Сирены», велись на отечественных электронных вычислительных машинах «Минск-32», периферийное оборудование которых мне как раз и приходилось обслуживать – чистить, смазывать, заменять перегоревшие блоки, тестировать. Это по поводу технологического отставания СССР от Запада, о котором так любят сейчас говорить могильщики социализма.

После развала СССР жулику Борису Березовскому удалось попасть в руководство Аэрофлота. Он не только украл всю валютную выручку этой крупнейшей в мире авиакомпании за несколько лет, но и заставил исполнительных директоров сменить систему «Сирена» на ее американский аналог. Наверняка за взятку от американских проектировщиков, а то и от самого Госдепа, который активно лоббировал Бориса Абрамовича в московских коридорах власти.

Березовский через несколько лет попал за свои преступления под уголовное преследование и бежал из России в Великобританию. Оттуда он злостно клеветал на новое российское руководство, вычищавшее страну от проходимцев. Закончил беглый олигарх плохо: соседи нашли его мертвым в огромном особняке под Лондоном. Как писали газеты, он жил один и покончил жизнь самоубийством – повесился.

Этот случай напомнил мне кончину евангельского Иуды, который предал за 30 сребреников своего Учителя, а потом повесился от душевных мук. Только Борис Абрамович предал не Учителя, а вырастивший его советский народ, предал в том числе меня, скромно поддерживавшего когда-то жизнь «Сирены» в вычислительной машине с поэтическим именем «Минск-32».

Помимо технического обслуживания перфораторов, устройств для считывания перфокарт и шкафов с магнитными лентами, в НИИ мне приходилось выполнять различные разовые поручения. Однажды руководство института направило меня вместе с двумя другими сотрудниками нашего отдела, инженерами, на необычные работы. Надо было демонтировать старую вычислительную машину. Машина эта располагалась в здании храма св. Петра и Павла в Цитадели. Храм построили в начале XVIII века, длительное время он был кафедральным собором Рижской епархии, служил усыпальницей епископов Вениамина и Филарета. В начале XX в. пришедшие к власти во Второй Латвийской республике латышские националисты отобрали храм у православных и передали его микроскопической эстонской лютеранской общине. Это была расплата за услуги прибывших из Эстонии отрядов эстонских националистов, помогавших оборонять Ригу от войск русских белогвардейцев и местных немцев-остзейцев под руководством П. Бермондта-Авалова в ноябре 1919 г. Эстонцы тогда сильно пограбили городские лавки и квартиры, вывезли всю захваченную добычу на автомашинах к себе на хутора. Латышские хутора за «услуги по освобождению» эстонские националисты тоже с собой прихватили. Вывезти на автомашинах целые хутора было трудно, так к Эстонии прирезали большой кусок территории в районе г. Валки, населенный почти исключительно латышам. Вроде бы там даже боевые столкновения между эстонцами и латышами были, но англичане их пресекли.

Первые руководители «белой» Латвии много чего тогда прозевали. Например, литовцы присвоили себе большой кусок побережья Балтийского моря в районе Паланги, который раньше был приписан к Курземской губернии. Настоящие латышские националисты никогда бы не забыли ни о потере Валки, ни о потере Паланги. Но у нас в стране настоящих латышских националистов нет – есть только потешные клоуны, использующие националистическую риторику.

Но это я немного отклонился от линии повествования. После Великой Отечественной войны здание Петропавловского храма перешло в ведение Красной армии, и военные приспособили его под вычислительный центр.

Зайдя впервые в Петропавловский храм, я был поражен его величием и испытал какой-то внутренний подъем духовных сил. Позже я узнал, что это чувство возникает в местах, где люди столетиями возносят молитвы Богу. На стенах храма сохранились росписи, но иконостаса не было. Посреди церкви стоял железный монстр размером с небольшой двухэтажный дом – вычислительная машина «Урал-4». Она была начинена электронными лампами, релейными катушками, медными проводами и еще какими-то гаджетами непонятного назначения.