Меня пробрала дрожь. Не помню, как я добрался до машины и сел за руль. Впрочем, не знаю человека, который сохранял бы абсолютное хладнокровие после того, как в него в упор стреляли из пистолета. Состояние ухудшается, когда явная опасность исчезает: нервы не могут сразу прийти в норму. Я положил руки на руль и подождал, пока они перестанут трястись. Тогда я повернул ключ в замке зажигания и почувствовал прикосновение холодной стали к спине.

Хорошо знакомый голос произнес по-шведски:

– Привет, Стюартсен. Не делай глупостей.

– Привет, Вацлав, - со вздохом ответил я и выключил мотор.

2

– Меня окружает сборище дебилов, - заметил Кенникен.
– Умеют только нажимать на курок, на большее мозгов не остается. В наше время все было по-другому, верно, Стюартсен?

– Теперь меня зовут Стюарт, - ответил я.

– Да? Ну, мистер Стюарт, заводи мотор и поехали. Дорогу я покажу.

Пистолет больше не упирался мне в затылок, но я слишком хорошо знал Кенникена, чтобы расслабиться. Он был расположен поболтать, но это тоже ничего не значило.

– Ты доставил нам массу неприятностей, Алан, и задал несколько загадок. Разъясни, например, что случилось с Тадеушем?

– Кто такой, черт побери, Тадеуш?

– Он должен был остановить тебя по дороге из аэропорта.

– Так он Тадеуш? Я знал его как Малькольма. Он поляк?

– Русский. Мать, кажется, была полькой.

– Она будет тосковать о нем, - заметил я.

– Вот как! А бедному Юрию сегодня ампутировали ногу.

– Бедному Юрию не надо было баловаться с пистолетом, - возразил я.

– Но он же не знал, что у тебя ружье. Да ещё такое! Просто сюрприз. Ладно, бог с ним, с Юрием, а вот уродовать мою машину - просто свинство с твоей стороны.

А какого ружья они ожидали? Того, которое я отобрал у Филипса? И как, интересно, они могли об этом узнать? Только от Слейда - вот и ещё одно звено в цепи улик.

– Повредил мотор?

– Пробил аккумулятор и вывел из строя систему охлаждения. Не ружья, а фантастика!

– Это верно, - небрежно заметил я.
– Надеюсь, оно мне ещё послужит.

– Вряд ли, - хмыкнул он.
– Тот маленький эпизод со стрельбой возле машины был крайне неприятным, пришлось наболтать всякой ерунды, чтобы замять дело с тросом, починить машину, успокоить Юрия...

– Трудно тебе пришлось, - согласился я.

– А ты опять принялся за свое, - мягко пожурил меня Кенникен.
– Да ещё при всем честном народе! Что там, кстати, произошло?

– Один из твоих помощников угодил в кипяток. Поскользнулся, наверное. Нельзя так близко подходить к гейзеру.

– Я же говорю - растяпы! Ничего не могут сделать правильно.

Я же думал о той роли, которую во всем этом сыграл Джек Кейс. Он ведь и пальцем не шевельнул, чтобы мне помочь, а стоял и мило беседовал со Слейдом. Опять меня предал тот, кому я почти поверил. И это чувство просто жгло меня. Ну, Бухнера-Грэхема-Филипса я ещё мог понять: он меня не знал и просто выполнял задание Слейда. Но Кейс знал почти все! Неужели весь Отдел уже переметнулся, только мы с Таггертом и остались на прежних позициях? Хотя, если Таггерт - тоже с ними, то все загадки разрешались сами собой, а ситуация... становилась более чем абсурдной!

– Мне приятно, что я так правильно рассчитал все твои действия, произнес Кенникен.
– Отойти подальше от моих идиотов, сесть в машину... Впрочем, профессионал профессионала всегда правильно понимает.

– Куда мы едем?
– равнодушно поинтересовался я.

– Зачем тебе подробности? Сосредоточься на вождении. Только не вздумай выбрасывать всякие номера: сигналить встречным, тормозить. Понятно? Пистолет пока ещё при мне. Чувствуешь?

Холодная сталь снова коснулась моего затылка.

– Чувствую, - коротко ответил я.

Меня не покидала мысль о том, что Кенникен каким-то образом проведал, где и главное с кем я провел последние сутки. Иногда мне казалось, что он вообще абсолютно все знает. От предположения, что Элин и Сигурлин могут оказаться в его руках у меня кровь застывала в жилах. За себя я практически не боялся.

Мы выехали на шоссе к Рейкьявику, но через десять минут Кенникен велел мне свернуть и ехать вокруг озера. Только тут до меня дошло, что мы едем в дачный поселок на берегу. Иметь там домик считалось в Исландии очень престижным и довольно дорогим удовольствием.