Мы действительно подъехали к одному такому домику и Кенникен приказал:

– Посигналь.

Я послушался.

Кто-то вышел нам навстречу. Кенникен тут же приставил мне пистолет к голове.

– Будь очень осмотрителен, Алан. Здесь никто не понимает шуток.

Мы вошли в комнату, обставленную в скандинавском стиле: очень просто и рационально. Горел камин - вот это уже было абсолютно нехарактерно для Исландии. В этой стране нет ни дров, ни угля, дома отапливают либо природной горячей водой, либо бензиновыми движками. В этом камине горел торф - в разгар лета! Можно было подумать, что я имею дело не с русскими, а с итальянцами или даже арабами. Впрочем, русские кажется, топят свои печи круглый год.

– Садись, Алан, погрейся, - повел пистолетом в сторону камина Кенникен.
– Только сначала Ильич тебя обыщет.

Плосколицый квадратный детина с явно азиатским разрезом глаз тщательно ощупал меня, потом повернулся к Кенникену и покачал головой.

– Пистолета нет?
– улыбнулся Кенникен и вздохнул.
– Видишь, Алан, меня окружают идиоты. Задери левую брючину и покажи Ильичу свой хорошенький маленький ножичек.

Несколько минут Кенникен по-русски объяснял Ильичу все, что он обо мне думает. В этом плане русский гораздо богаче английского. Нож был у меня конфискован, меня усадили в кресло, а Ильич с багровым лицом встал позади меня.

– Что будешь пить, Стюарт?
– осведомился Кенникен, убирая пистолет.

– Скотч, если у тебя есть.

– У нас есть. Чистый или с водой? К сожалению, содовой у нас нет.

– Сойдет и обыкновенная вода, - ответил я.
– Только побольше воды.

– Ну, конечно, тебе же нужна ясная голова, - скептически усмехнулся Кенникен.
– Раздел 4, правило 35: если противник предлагает тебе выпить, проси слабый напиток. Надеюсь, тебе понравится.

Я попробовал и кивнул. Себе Кенникен налил полный стакан шотландского виски и выпил залпом. Я с изумлением наблюдал за ним: видно Кенникен дошел до точки, если открыто хлещет алкоголь. Странно, что в Отделе до сих пор этим не воспользовались.

– Что, Вацлав, кальвадос в Исландии достать трудно?
– поинтересовался я.

– Это впервые за четыре года, - рассмеялся он и поднял стакан.
– У меня есть все основания праздновать. Не так часто при нашей профессии друзья могут встретиться. Скажи, в Отделе к тебе хорошо относятся?

Я отхлебнул слабенький напиток и поставил стакан на низкий столик рядом.

– Я уже четыре года не работаю в Отделе.

– У меня другая информация, - поднял брови Вацлав.

– Возможно. Но я ушел сразу после Швеции.

– Я тоже ушел, - сообщил он.
– Это мое первое задание за четыре года. Кстати, благодаря тебе. Вообще-то у меня много поводов поблагодарить тебя. Я ведь не сам ушел. Меня отправили разбирать бумаги в Ашхабад. Знаешь. Где это?

– В Туркмении.

– Правильно. Меня, Вацлава Кенникена послали копаться в бумажках!

– Любому могуществу приходит конец, - заметил я.
– Значит, тебя раскопали для этой операции. Вот, должно быть, ты обрадовался!

– Еще как! А особенно меня порадовало то, что я увижу тебя. Видишь ли, в свое время я считал тебя своим другом. Ты был мне почти как брат.

– Не говори глупостей, - пожал я плечами.
– У разведчиков друзей не бывает.

Я подумал о Джеке Кейсе и ощутил прилив горечи.

– Ты был мне больше, чем брат, - продолжал Кенникен, словно не слыша меня.
– Я готов был отдать за тебя жизнь, а ты меня предал.

– Перестань, Вацлав, - поморщился я, - на моем месте ты поступил бы так же.

– Но я же доверял тебе!
– обиженно сказал он.
– И это больнее всего. Ты же знаешь, что у нас ошибок не прощают. Вот меня и засунули в Ашхабад.

– Могло быть хуже, - заметил я.
– Тебя могли отправить за Полярный круг.

– Невелика разница, - сказал он. Вновь наполняя стакан.
– Но мне помогли мои настоящие друзья. Ладно, не будем терять время. У тебя есть некая деталь. Она попала к тебе по ошибке. Где она?

– Не понимаю, о чем ты.

– Естественно, - кивнул он.
– Именно так ты и должен был ответить. Но все-таки тебе придется отдать её. Ну, так как?

– Ладно, - ответил я.
– Мы оба знаем, что деталь у меня, так что нечего наводить тень на плетень. Но ты её не получишь.

Он вынул из портсигара длинную русскую папиросу и начал искать по карманам зажигалку.

– Получу, Алан, и ты прекрасно это знаешь. Дело ведь не только в этой детали, да и не в этой операции, если уж на то пошло. Пора нам поквитаться.

От его ледяного голоса у меня буквально пошел мороз по коже. Слейд говорил, что Кенникен жаждет моей крови, и - сдал меня ему прямо в руки.

Кенникен так и не смог найти зажигалку и нетерпеливо махнул рукой. Ильич вышел из-за моей спины и чиркнул своей зажигалкой, но пламени не было. Кенникен чертыхнулся, поджег в камине кусок бумаги и, наконец, прикурил. А Ильич отправился к бару со спиртным. Как только Кенникен это заметил, в его руке мгновенно возник пистолет.