– Брось оружие!
– приказали мне по-русски.

Я подчинился - и тут же оказался лежащим навзничь на земле, а в лицо мне ударил луч электрического фонарика.

– Господи, это ты!
– произнес Джек Кейс.

– Убери фонарь, - попросил я, с трудом поднялся на ноги и начал растирать шею.
– Куда ты подевался, когда началась заварушка у гейзера?

– Извини, что так вышло, - покаянно сказал Джек, - но он ведь был в гостинице. Так что мне пришлось...

– Что?! Ты же сказал...

– Я не имел права признаваться тебе в этом, - с отчаянием в голосе сказал Кейс.
– Ты был в таком состоянии, что вполне мог его прирезать.

– Ничего не скажешь, ты настоящий друг, - с горечью отметил я. Впрочем, сейчас не до подробностей. Где твоя машина?

– Там, на дороге.

– Хорошо. Джек, сообщи Таггерту, что я отвезу посылку в Рейкьявик.

– Обязательно, только давай сначала выберемся отсюда.

– Как скажешь, Джек, - отозвался я и нанес ему резкий удар под дых, а потом рубанул по шее ребром ладони. Он рухнул к моим ногам, а я тут же распластался рядом с ним, потому что услышал звук мотора. Машина проехала мимо и помчалась в ту сторону, откуда я только что сбежал. Больше я никому не доверял, даже Джеку. В рукопашной схватке на ковре мы с ним были равны, но тут я легко вырубил его, потому что он не ожидал ничего подобного. Что ж, и я не ожидал, что он бросит меня на растерзание русским головорезам. Немного полежит и очнется, а я уже буду далеко.

Я обыскал карманы Джека, забрал ключи от машины и пистолет. Машина оказалась "Вольво", которая легко завелась и повезла меня обратно к Элин, но самым кружным путем, который только можно было выбрать. Я хотел ехать как можно дольше и основательно запутать следы.

Глава восьмая

1

Я добрался до места к пяти утра, и не успел выйти из машины, как Элин оказалась у меня в объятиях.

– Алан!
– вскричала она вместо приветствия.
– У тебя кровь на щеке!

Я приложил руку к щеке и почувствовал довольно болезненный порез. Наверное, зацепило, когда взорвался баллончик с пропаном.

– Пойдем в дом, - попросил я.

В холле нас встретила Сигурлин. Она оглядела меня с ног до головы и заметила:

– У тебя куртка прожжена.

– Да, - согласился я.
– Не досмотрел.

– Что случилось?
– спросила Элин.

– Поговорил с Кенникеном, - вяло отозвался я.

У меня наступила реакция, я ощущал какую-то невероятную слабость, даже разговаривать было трудно.

– Кофе есть?
– спросил я у Сигурлин.

– Да что случилось?
– почти закричала Элин.
– Что Кенникен?

– Позже, все позже.

– У тебя такой вид, будто ты неделю не спал, - бесстрастно отметила Сигурлин.
– Наверху есть кровать...

– Нет, - покачал я головой, - мы... уезжаем.

– Но перед этим нужно выпить кофе, - сказала Сигурлин, переглянувшись с Элин.
– Все готово, я с вечера держу кофейник на огне. Пошли на кухню.

Я высыпал чуть ли не половину сахарницы в обжигающий черный напиток. Кофе был потрясающим. Сигурлин выглянула в окно и увидела "Вольво".

– А где наша машина?

– Развалилась, - скривился я.
– Сколько я тебе должен, Сигурлин?

– Не к спеху, - отмахнулась она.
– Элин мне все рассказала.

В её голосе явственно слышались нотки осуждения.

– Зря ты это сделала, Элин, - тихо заметил я.

– Мне нужно было с кем-то поговорить!
– взорвалась она.

– Ты должен пойти в полицию, - вынесла свой вердикт Сигурлин.

– Не стоит, - покачал я головой.
– Пока потери несут только профессионалы, которые умеют рисковать и всегда к этому готовы. Но любой посторонний человек, даже в полицейской форме, мгновенно станет жертвой, причем невинной. А я этого не хочу.

– Но зачем оставлять все на этом уровне? Пусть этим займутся политики и дипломаты.

Я вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– Сигурлин, когда я впервые приехал в эту страну, кто-то сказал мне, что существуют три вещи, которые исландец не может объяснить никому, даже другому исландцу: политическую систему страны, её экономическую политику и законы о выпивке. Последнее пока не при чем, но политика и экономика по-прежнему необъяснимы.

– Я даже не понимаю, о чем ты говоришь, - заметила Элин.

– Об этом холодильнике, - невозмутимо отозвался я.
– Об электрической кофемолке и чайнике. О радиоприемнике, наконец. Все это импортируется, а импорт не может существовать без экспорта, правильно? Исландия может экспортировать рыбу, баранину и шерсть, так? Косяки сельди и без того отошли на несколько сотен километров от вашего побережья. По-моему, неприятностей достаточно.

– К чему ты клонишь?
– нахмурилась Сигурлин.

– К тому, что в этот процесс вовлечены три нации: англичане, американцы и русские. Если вынести мою проблему на дипломатический уровень, тут же возникнут самые невероятные осложнения. Некоторые исландцы начнут вопить о нежелательном американском военном присутствии. Другие попытаются возобновить склоки между Исландией и Англией вокруг правил о ловле рыбы. Третьи вспомнят о том, что основным торговым партнером страны сейчас является Россия. Как ты относишься к русским, Сигурлин?