Нам с вами, может быть, кажется, что беспокоиться тут особенно не о чём. Однако сравнение текста закона о СМИ с тем, что привносит практика, убеждает в обратном.

До поступления от кого-то «предмет», которым заинтересовались и который захотели приобрести СМИ, если и обозначал обычную информацию, то есть – содержание новизны, то лишь в его строго приватном значении или, говоря по-другому, не обязательно – для широкой аудитории, а уже на втором этапе – материал или сведения для неограниченного круга.

Но теперь тут преимущество за формой, а не содержанием. Поскольку, как понятие в законе, «массовая информация» обязана представлять собою лишь перечень наименований предназначенных к передаче и передаваемых материалов и жанров.

Обобщённая формула, исходящая из такого перечня, понуждает рассматривать в упаковке «массовой информации» что угодно из целого ряда сфер, где идёт нарождение информации.

Особой устремлённостью к ней из-за возможности скорого и наиболее широкого распространения отличается продукция интеллектуальной деятельности, включая сюда, к примеру, музыку. Хотя не очевидно ли, что и музыка тоже, разумеется, информация и не такая уж «немассовая», да вовсе не с тем знаком. Ещё никто не говорил о праве потребителей на её получение. Хочешь называться тут получателем, потребителем, тебе не обязательно рассчитывать на медиа-содействие, иди с контрмаркой в зал для концертов или подсаживайся к проигрывателю. Решает всё желание, а не право.

Касательно же «обычной» информации можно утверждать, что она в составе массовой информации выражена самой главной и самой существенной долей, по крайней мере, в настоящее время, при ещё вполне достаточном интересе публики к содержанию новизны в материалах СМИ.

Но это всё-таки при том, что говорить о существе права потребителей на получение информации через СМИ приходится как о чём-то очень условном.

Его нет де-юре. По той причине, что в истинно правовом действии отказано предмету, к которому оно должно «прилепиться». Ведь это вовсе не тот случай, когда рассуждают о неписаном праве потребителей на товар, на любой товар вообще. Хотя информация, как составная часть продукции СМИ, тоже товар, но уже не «любой» и не «вообще», а с такой особой спецификой, благодаря которой закон о СМИ должен «вынашивать» в себе и постоянно возобновлять свою действенность. Это диктуется размещением пропущенной через СМИ информации в правовом пространстве – через норму в конституции, то есть – ещё до пропуска через СМИ.

Вот если иметь в виду электролампочки или корзины, то прописывать где-то в законах право потребителей на их получение нужды никакой нет.

С информацией, часть которой обязательна к распространению, должно обращаться по-другому. В себе она обнаруживает содержательную основу с явно выраженным признаком перманентности. И манипулировать ею следовало бы достойно – придав ей чёткую обязательную правовую предметность.

О необходимости приведения широко употребляемых обозначений («имён») в упорядоченное, «устойчивое» состояние тонко изъяснялся ещё Конфуций (Кун-цзы). Усматривая в нём главное средство против ошибок в рассуждениях и в поступках, он, хотя и не связывал это с правом, думается, совершенно верно полагал:

…если не подходит имя, то неуместно его толкование.30

И сообразно тому советовал избегать в толковании небрежности.31

Ещё определённее, тоже в далёкой древности, высказывался на этот счёт Лао-цзы. Его воззрения на мир отличались от канонов конфуцианства, тем не менее в них предусматривалось, что

…обладание именем – мать всех вещей.32

Да уже и в нашей современности мыслители не из личных только желаний или амбиций, а из необходимости как можно достовернее объясняться в тонкостях самых разных предметов не склонны пренебрегать делом, по выражению Лосева, «чистки понятий».33

С учётом этих соображений «массовая информация» вообще, кажется, взята, проработана и объяснена в законе более как модное словосочетание с оглядкой, может быть, на заграницу, но без учёта неизбежных издержек при употреблении; термин этот скорее назывной – он выражает лишь специфику заурядного товара, для которого и правила свободного продвижения по дорожке рынка незачем было прописывать в специальном законе, – тем более раз гарантия свободы обеспечена ему самой конституцией; указывая на многозначительную полноту от заполнения многим и неоднородным, он тем не менее лишён хотя и скромной, но зато полновесной ауры, принадлежащей попранной «обычной» «информации».

Здесь необходимо отметить, что в целом правотворческий процесс в новой России отнюдь не обходил последнюю стороною. Так, уже вскоре после принятия конституции РФ был издан указ президента РФ «О дополнительных гарантиях прав граждан на информацию», где выдвигалось требование ускоренной подготовки проекта федерального закона «О праве на информацию». Немного позднее – в начале 1995-го года – в силу вступил закон РФ «Об информации, информатизации и защите информации». Но доброе это дело состояло только в специальной, узкой задаче – обеспечить «управление» информацией, касающейся преимущественно исполнения функций госучреждениями, субъектами хозяйствования и общественными организациями. Речь шла о формировании ресурса (фонда) и предоставлении потребителю, в том числе – и СМИ, и отдельным гражданам исключительно задокументированной, то есть по сути – официальной информации. Кстати, в том же законе от 1995-го года было дано и вполне добротное обозначение ресурсного предмета. В ст.2 закона оно приведено в таком виде:

информация – сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их представления,

где последние слова прямо указывают, что правовой нормой охватывается понятие, ограниченное в применении теми определёнными рамками, которых требует лишь процесс формирования и накопления ресурса.

Можно лишь посожалеть об отсутствии подобного стройного обозначения правовой предметности информации в её отношении к СМИ в законе о СМИ.