Шрифт:
Разумеется, Кир понимал: будь у него даже вечность — ничего бы это не изменило.
— Зачем ты убил меня, трус?
Она знала всё наперёд.
Не сначала. Но в какой-то момент — поняла.
Он думал, что Эйприл не отвечает взаимностью на любовь, а оказалось — он не имел о любви ни малейшего представления. Ничего о ней и не знал.
— Ничегошеньки…
Снежинки крутились в воздухе, падали на ладошку и умирали.
Нет, это не смерть — они превращались в капли.
Эйприл, подняв глаза, ещё раз взглянула на алые буквы.
Она сама пожелала.
Стать конопатой девчонкой с обгоревшими под солнцем ушами. Дышать терпким воздухом и трястись от ветра, пробирающего до костей.
Ощущать.
Помочь жукам, никогда не существовавшим, и перепуганному мальчишке. Ведь страдали они взаправду.
А любить не хотела. Зачем, если любовью она и была?
Теперь пожелал Кирилл. И всё, что осталось ей — перестать придумывать Эйприл.
Что ж, пора…
Она развернулась. Пошла — неторопливо, неслышно, как призрак.
К центру Станции. К Излучателю.
Шмыгнув носом, она влезла на прислонённый к чёрному кубу тяжёлый серебристый велосипед и покатила сквозь снег…
Когда ноги перестали доставать до педалей, остановилась.
Опустила седло. Сняла и повесила на ветку чужую огромную куртку. Поехала дальше — медленно, после — быстрей и быстрей. По бетонной дорожке, усыпанной жёлтыми листьями, через жаркую летнюю степь, по мосту, громыхавшему будто драконья спина — в ту весну, где у лунного озера её ждал любимый.
Кирилл.
Лунное озеро
Луна лишь одна. Остальные — всего лишь её отражения…
Живая ночная тишь, серебристые облака…
На стрелах громоотводов, пронзающих тьму — кровавое пламя…
Уже не понять, где Облако, где Луна…
Девушка-друг… Разве это возможно?
Нет на свете девчонок-друзей!
— Кир? Поедем вечером смотреть серебристые облака? Не хочу упустить! Вдруг, испытаний больше не будет.
Серебристые облака… На большинстве планет — это редкость. На Дзете их не бывает совсем: лишь испытания дали местным возможность увидеть в небесах это чудо. А мне — заметить чудо не в вышине, а рядом с собой.
Своё Серебристое Облако.
Как же всё связано: жизнь и смерть, уродство и красота! Если бы не война, я никогда бы не оказался на Дзете и не встретил бы Облако. Ради чего бы я жил?
Кто знает… Придумал бы какие-то цели…
Слепой от рождения не тоскует по небу и солнцу, по цветам и девчонкам — он даже не знает, что потерял. Так и с любовью. Пока её нет — не страдаешь, не ведая, что без неё — смысла нет.
— Вдвоём?
Она улыбается, чуть смущённо. Отводит глаза и немедленно смотрит опять. Кусает губу, поправляет лунные волосы, и, наконец, произносит:
— Вдвоём. Почитаю тебе стихи.
Вокруг меня множество лун: в туманной глади воды, в стёклах гидроузла, в хроме труб, идущих к насосной.
На деле, у Дзеты она лишь одна. Остальные — её отражения…
Живая ночная тишь… Серебристые облака… Кровавые заградительные огни на антеннах, на громадах разрядников Гюйгенса, на стрелах громоотводов.
Велосипеды в чёрной траве: мой — топовый, рядом с её развалюхой.
И наша одежда.
Огромные фиолетовые глаза, ждущие и напуганные. Ресницы, будто пушистый снег. Белые локоны на плечах. В призрачном свете Луны — точно отлитое из платины, не совсем созревшее, но дрожащее от желания тело.
— Кирилл…
— Облако…
Уже не понять, где Облако, где Луна…
Девушка-друг… Разве это возможно? Нет на свете девчонок-друзей!
Глава 38. Тень
«6:00»
Чёрный будильник остановился или застыло время? Шло ли оно вообще или мне только так казалось?
Эйприл утверждала, что никакого времени нет…
Кир подошёл к хрустальному дереву — так и не выросшей башне накачки. В паутине, натянутой среди прозрачных ветвей, копошились маленькие паучки.