Отцы говорят: Церковь – Мать, рождающая людей для жизни во Христе, она ведет к порогу Царства, несет дары, которые дают им вырасти в меру возраста полноты Христовой (Еф. 4: 13). Какова же мера этой «полноты»? Что разумел апостол под «возрастом Христовым»? И как соотнести «возраст полноты» с обращением в детство, на котором настаивает Христос?

Взрослая мысль, даже и напитав себя «сокровищами премудрости», как-то всегда недослышит Его слова. Она не спорит, она, в общем, согласна; да, «умалимся», на злое будем младенцы [57] , но остановиться перед загадкой той вести ей некогда, она идет в рост, восходит к незыблемой доктрине, этике, гомилетике [58] , «власти ключей», Первому Риму, Третьему Риму и прочим важным державным делам, от «малых сих» отстоящим, однако, несколько поодаль. Но что, если нам, далеко не восходя, не взрослея, задержаться здесь, у подножья евангельских слов? Разбить палатку у них в окрестностях, сделать привал на пути к вершинам церковного разума? Не для того, чтобы найти некий скрытый ров между евангельским детством и достигнутой полнотою истины, но лишь довериться живому голосу Христову, улучить его тепло.

Начнем с одного из самых весомых свидетельств Предания. «Вот почему, – говорит святой Иоанн Златоуст, – Христос и сказал: Таковых есть Царство Небесное, чтобы мы по свободной воле делали то, что дети делают по природе» [59] .

«Будьте как дети, – комментирует архиепископ Иоанн Шаховской, – будьте чисты; будьте с их верой без рассуждений и обходов. Идите за своим Учителем. Не просите, если говорят вам „нельзя“, не спорьте, не надейтесь на ум свой, не противоречьте и не доискивайтесь. Положитесь на учащего вас Евангелием и помните, что ничто вы без своего Создателя… Любите Отца вашего небесного, как ребенок любит мать свою» [60] .

Что ж: полезно и умно. Но Христос говорит: Если не обратитесь, если не умалитесь… Умалиться как? Обратиться – в кого? Означает ли это: повинуйтесь доброй морали, станьте послушными, смиренными как овечки, кроткими как крольчатки, а иначе, мол, пеняйте на себя?.. Но, отцы и учители, у детей вовсе нет таковых благословенных свойств! Вправе ли мы переносить на них нравственные законы грешных, впавших во взрослость, умноживших печаль от многознания и опыта? Малым подобает расти, насыщаться днями, доискиваться до всего на свете. Обращение в детство взрослых в устах Слова Божия означает нечто большее, чем послушание и смирение, с которыми у детей дела обстоят вовсе не так хорошо. Не идет ли речь о стяжании какого-то иного дара Христова, вложенного в каждого из нас?

Когда ребенок был ребенком,

было время таких вот вопросов:

почему я – это я, а не ты?

почему я здесь, а не там?

Когда начинается время,

и где пространство кончается?

Существует ли зло и есть ли

вправду плохие люди?

И как так может, чтобы я, который есть,

не был прежде того, когда я стал?

и как однажды я, который есть,

Не буду больше тем, кто я есть? [61]

Обращение в детство в устах Слова Божия означает нечто большее, чем послушание и смирение взрослых, ибо с такими вещами у детей дела обстоят совсем не хорошо. «Каждый новорожденный являет собой новое отображение Бога, чуть затемненное грехом непослушания» (святитель Николай Сербский) [62] . Не идет ли речь в Евангелии о возвращении к какому-то иному дару Христову, изначально вложенному в каждого из нас? Это дар нового рождения, обретаемого взрослым через преодоление груза греховности.

Обратитесь, вернитесь в Любовь, через которую вы пришли в бытие, к первозданной одаренности Богом, которой наделен каждый из нас. Иисус говорит не о «воспитании чувств», но о чем-то более существенном: о возвращении к той человечности, в которую заронен замысел Творца о людях, что сквозит и тайно светит через «дитя». Эта исходная одаренность открывает для нас и детскую, вернее, детствующую природу Его Церкви.

Эта природа и подлежит восстановлению в человеке. Как может человек родиться, будучи стар? – спрашивает Никодим. – Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей?.. Ответ Иисуса: рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть Дух (Ин. 3:4,6). Родиться от Духа – значит вырасти, повзрослеть, поумнеть, покаяться, употребить усилие (Мф. 11: 12) и в награду получить свою царственную детскость в Иисусе, Его Церкви, Собрании верных… Она собирает народ детей. Тех обратившихся, нашедших свое сыновство, кому предназначено Царство Небесное.

Есть благая часть, избранная аскетом, не покидающим внутренней клети, та, что не отымется… Но часть – не целое, которое неохватно. Может быть, в нем есть и другая, где-то потерявшаяся частица, именуемая «принять дитя», того, кто заброшен в нас? И есть особое, «младенческое» христианство, которое растет из той иной, «благой», неотъемлемой части?

Слова Иисуса о детях обращены ко взрослым. Они предлагают им уразуметь то, что надлежит им делать. Они ведут к какой-то радикальной «перемене ума» внутри себя, отсечению себя сложившегося, страстного, падшего ради того «дитя», которое нужно открыть.