Итак, идеология не заинтересована в истине. Истина желательна, но не обязательна. Например, идеология нацизма основывалась на неравенстве наций. Конечно, сначала такой взгляд возник как гипотеза в среде специалистов, и это было вполне допустимо. Отметим, что и в наше время общепринят взгляд на неандертальцев как на альтернативную версию человека, которая не выдержала конкуренции с кроманьонцами. Но в государстве Германия в 1930-х годах идея неравенства тогда существовавших наций вошла в идеологию правящей партии. Тем самым поиски истины были закончены, и антинаучный взгляд укоренился в сознании народных масс до самого краха гитлеровского режима. Потом, после краха идеологии нацизма, все встало на свои места.

Россияне моего поколения жили в сверхидеологизированной стране, когда идеология охватывала своим влиянием всю ментальную область советского человейника. Но не стоит думать, что на Западе было что-то принципиально иное. Там тоже работала (и работает сейчас) идеология. Просто «за бугром» она не была такой всеобъемлющей: некоторые аспекты жизни она оставляла свободными для индивидуального выбора из конечного числа альтернативных точек зрения. Я бы назвал «их» идеологию идеологией коллективного эгоизма, а «нашу» – идеологией коллективного альтруизма. Сказанное требует пояснений? Пожалуйста. Начнем с «нас». Наши заморочки нам как-то ближе и понятнее, но «им» тоже, читатель, достанется – только после «нас»!

Идеология коллективного альтруизма. Что было на самом деле в нашей советской стране в послевоенные годы? Было построено некое новое общество – развитой социализм. Что это такое и с чем его едят, нам сейчас не важно. По каким правилам надо было жить в этом обществе? Я сформулирую некий краткий перечень взглядов, к которым требовалось присоединиться, чтобы жить комфортно. Конечно, это мой личный перечень и мои комментарии к нему, но вряд ли я сильно ошибаюсь.

Развитой социализм – реализация самой передовой научной мысли в области общественных наук (марксизм-ленинизм). Верь в это, иначе к созданному большой кровью обществу не будет должного уважения, и ты станешь диссидентом, а это приведет к неприятностям.

Ты открываешь всему остальному миру дорогу в светлое будущее и должен этим гордиться. Это формулировка смысла жизни в рамках советского материализма.

Ты должен бескорыстно служить обществу развитого социализма и получишь от него по своему трудовому вкладу. Фактически: «Каждый сверчок должен знать свой шесток». На самом деле не было у нас зарплаты по труду, а было жалованье по социальному положению.

Партия – ум, честь и совесть нашей советской эпохи. Без комментариев.

Ты должен неустанно учиться и в первую очередь изучать бессмертное учение Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина-Хрущёва(?) – Брежнева-Черненко и т. д. Этот пункт позволял партийным идеологам держать в руках интеллигенцию. Например, ты не мог получить начальную научную степень – кандидат наук – без сдачи кандидатского минимума по науке, называемой «марксистско-ленинская философия». То, что ты можешь быть с ней не согласен в принципе, считалось в прямом смысле медицинской проблемой.

Святой долг – защищать свою социалистическую родину. Здесь к обычному патриотизму добавлена социалистическая изюминка. Отличие весьма существенное на практике. Если страна не охвачена социалистической идеологией, то защита отечества есть правовая обязанность гражданина, пока у него есть средства для такой общественной работы. Если средства кончились, то он имеет нравственное право сдаться в плен, сохраняя собственную жизнь. Советская идеология требовала от человека большего. Советский человек – это не просто человек. Это «супермен». Как писал Маяковский:

Фактически от советского человека требовалось самоубийство, если плен становился неизбежным. Кто не верит, прочитайте, например, бестселлер сталинских времен «Непокоренные» Бориса Горбатова или любой выбранный произвольно десяток воспоминаний о войне. Это требование ни в каких открытых документах записано не было, но реальность была именно такова. Попадание в плен независимо от обстоятельств родина не прощала, даже если счет пленных шел на миллионы [9] . Во всех послевоенных анкетах был вопрос о пребывании в плену. Был или не был? И если ты отвечал «да», то неприятности были громадные, даже если ты после немецкого плена успешно прошел собственные фильтрационные лагеря, а перед этим партизанил. Это было пятно в биографии на всю жизнь, равно как служба в белой армии или участие в любой внутрипартийной оппозиции.

Итак, существовало особое советское общество со своей особой советской идеологией. Критика этого общества не допускалась. А поскольку марксизм-ленинизм давно уже не соответствовал реальности, оставаясь, тем не менее, идеологическим знаменем, которому приходилось кланяться, то – «скошенные глаза от постоянного вранья» и тоска по свободе. Чтобы в таком обществе хорошо устроиться, надо было позволить обстрогать себя, как Буратино, чтобы поместиться в стандартной ячейке. Вот такой коллективный альтруизм с потерей очень значительной доли собственного «Я».