– Как у вас дела с Аром? Помирились? – спросила Тайра, когда я разливала по чашкам кофе.

– Да. Что-то вроде того.

– Хорошо. Я рада за вас. Ты мне сначала показалась немного расстроенной. Я даже подумала, что он все-таки… не простил тебя. – Я повернулась к ней, ставя на стол чашки. Наши взгляды на миг встретились. Она вздрогнула, увидев что-то в моих глазах, и неуверенно произнесла: – Ты уверенна, что с тобой все в порядке?

Я поставила на стол тарелку с печеньем и села за стол, стараясь больше не смотреть в глаза Тайре.

– Все в порядке. Просто очень рано встала сегодня.

– Ну ладно… Я вот еще что хотела спросить. Мы сегодня собираемся у Лючии – она старейшина клана Охотников – ты видела ее. Там будет еще несколько т’эйхе из Совета и еще кое-кто. Мы были бы рады видеть тебя там. Пойдешь?

«Соглашайся, – сказал Кейл. – Ты должна постоянно быть на виду, как раньше».

– Хорошо. Во сколько?

– Не знаю еще точно. Вечером я зайду за тобой, – обрадовалась Тайра. Она говорила еще что-то. Я отвечала словами, подсказанными Кейлом. Саму меня мало интересовало то, что говорила моя собеседница. Я лишь с сожалением думала о том, что очень хочу спать, и занятия с аурой и стрельбу придется отложить на неопределенный срок.

Когда Тайра ушла, я поднялась в свою комнату, разделась и забралась под одеяло, чтобы погрузиться в сон.

Мне снились сны. В них я была собой, прежней, полной тепла и жизни. Снился Аарон. Я бежала к нему, разрушая одно препятствие за другим. Их осколки ранили меня, но я, не обращая внимания на боль, бежала дальше. Но только я оказывалась рядом, он вновь исчезал. И я чувствовала иную боль – боль в душе. Снова любя его всем сердцем, как прежде, я разрывалась между двумя путями – любовью к нему и долгом, навязанным мне Тантерами. И, повернув на очередном повороте, я вновь терялась в бесконечном лабиринте сомнений. Снова слезы, боль, одиночество. И смеющийся король, убивающий всех, кого я знала, одного за другим. Я видела, как рушится мир, и чувствовала собственную вину за его смерть. И бежала дальше, но уже не к Аарону, а королю, который теперь все чаще маячил впереди. Но вместо короля-вампира в конце я увидела себя. Холодную, равнодушную. Вторая «я» сжимала в руках мой Кейл. Она хищно улыбнулась, замахнулась мечом и…

Я открыла глаза, возвращаясь в холодную равнодушную реальность. В комнату вползали серые сумерки и сворачивались клубками в углах. В них растворялся приснившийся кошмар, отступала оставленные им боль и страх. И я вздохнула с непритворным облегчением.

«Неужели, тебе действительно нравится то, какой ты стала сейчас? – раздался голос Кейла. – Неужели, тебе не хочется снова любить и радоваться жизни?»

«Нет, – отвечала я. – Зачем мне любовь? Зачем чувства? Ведь от них только боль, сомнения и одиночество. Зачем мне они?»

«Но ведь именно чувства помогают жить и идти дальше».

«Зачем мне жить? Убийство короля лишь вопрос времени. А потом меня ждет смерть и забвение. Так есть ли смысл, страдать самой и заставлять страдать других?»

«Но ведь именно о чувствах ты будешь помнить там, за гранью жизни…»

«О любви и страдании? Чтобы желать вернуться сюда? И чтобы страдать дальше? Чтобы видеть, как больно тем, кого я обманывала?»

«Прости меня. Это я виноват, что ты стала такой…»

«Наоборот. Я благодарю тебя. Теперь мне ничего не мешает выполнить мое предназначение».

Кейл лишь тяжело вздохнул в ответ.

Я встала с постели, чтобы одеться. Скоро приедет Тайра. Может быть, там от старейшин в непринужденной беседе я хотя бы узнаю что-нибудь важное…

День за днем проходила зима. Дни становились теплее, начинал таять снег. Я почти не замечала течения жизни – пения птиц, красоты окружающей природы. Утерянные мною чувства возвращались ко мне лишь во сне, искажаясь и превращая ночь в невыносимый кошмар. Даже те чувства и эмоции, которые должны были приносить лишь радость или покой, причиняли боль. Часто я видела себя. Себя прежнюю – когда я еще была человеком. Себя – в первые дни среди т’эйхе. Себя – любящую, рядом с Аароном. Или себя – той, что я была сейчас. Мне не хотелось просыпаться и возвращаться в ледяную реальность, где у меня не было будущего, и одновременно хотелось вырваться из этого безумного вихря. И, казалось, что настоящее счастье наступает утром, когда я вырываюсь из объятий сна, оставляя ему свое безумие. И вечером мне не хотелось засыпать. И ложилась в постель лишь потому, что телу нужен был отдых.

Все мое время было занято тренировками, упражнениями в стрельбе и управлении аурой. Успехи в стрельбе радовали меня по-прежнему. Да и в упражнениях с мечом я сделала большой скачок вперед, в полной мере пользуясь данной мне памятью. Мне лишь не хватало тренированности собственного тела, которое не всегда слушало то, что подсказывала память. Но Кейл останавливал мои порывы максимально воспользоваться своими умениями, напоминая о том, что для окружающих это может показаться странным и подозрительным. И я соглашалась с ним, с некоторым разочарованием сдавая позиции. В полную силу я выкладывалась лишь в тренировках с иллюзорным противником, созданным из снега или даже воздуха. Но вскоре мне это наскучило. Это было мое создание. И умело не намного больше меня, стало предсказуемым и, соответственно, бесполезным.

Сила ауры поддавалась теперь менее охотно. Кейл подумал, что все дело в «напоминалке». Ведь душе т’эйхе, по сути, и есть магия ауры. А чувства – основа души. И закрыв выход чувствам, сорвавшийся предохранитель не давал развиваться ауре. А я упорно раз за разом повторяла разученные боевые заклинания, но сила текла медленно и лениво. Так что об изучении новых приемов не могло быть и речи. Время от времени приходил по просьбе Аарона Лейн. Он только разводил руками, не в силах помочь. И я напоминала тогда, что как Тантер, найду выход. Он соглашался. Но все равно приходил, чтобы уйти с тем же результатом.