— Я не буду забирать твоего папу, Сова. Честное слово.

— Она тоже так говорррила, а потом сказала, что я буду жить с дедушкой и бабушкой, — бубнит малышка, и я настораживаюсь, чувствуя, что невольно становлюсь отдушиной для детского страха.

— Она?

— Бывшая папина тигра. — Соня подбирает колени и переходит на шепот, как будто боится, что в любой момент дверь ванной откроется — и на пороге появится женщина из ее кошмаров.

На моих глазах маленькая агрессивная девочка превращается в такую же испуганную плаксу, как и я. Соня даже не сопротивляется, когда я потихоньку протягиваю руки, чтобы усадить ее себе на колени.

— Я не хочу к дедушке и бабушке, — Соня всхлипывает и украдкой вытирает слезы совиными ушами.

— Никто и никогда не заберет тебя у папы, Сова. — Я не рискую обнять ее слишком крепко. — А тигру мы прогоним.

— Обещаешь? — пытливо смотрит она.

— Честное слово, — без заминки отвечаю я.

Глава сорок вторая: Андрей

Я потихоньку открываю дверь и вижу странную картину: моя вредная маленькая Сова и моя выдумщица почти в обнимку сидят на полу ванной и в унисон мочат голову несчастной потрепанной игрушке. Пришитые глаза выглядят испуганными, как если бы бедная залатанная птица хотела прямо сейчас ожить и улететь, пока ее не унесло соленым морем слез.

— Пока я храбро держу оборону, мои оруженосцы разводят мокроту.

Присаживаюсь на корточки, наверняка с глуповатой улыбкой разглядывая моих девчонок.

В жизни каждого мужика наступает момент, когда он понимает: никто и ничто, даже Армагеддон, не доведет до слез его женщину. Пусть ради этого придется подставляться под долбаную Нибиру или встречать с соломенным мечом Всадников Апокалипсиса. А у меня таких плакс целых две.

— Твоя мама сказала, что перезвонит вечером.

— А что сказал папа?

Она такая забавная со слипшимися ресницами и смазанными полосами туши на веках.

— Папа сказал, что подумает. Очень я хороший получаюсь.

— Потому что ты и есть хороший, — бесхитростно и широко улыбается выдумщица. — Самый лучший для меня.

Жаль, у меня в арсенале нет ни щита, ни хотя бы зеркала, чтобы прикрыться от этой прямоты. Только вездесущее желание иронизировать, но именно сейчас я делаю исключение и сажаю его на большую толстую цепь.

— Сова, там чашки в гостиной, уберешь?

Она явно не хочет уходить, но в этой игре в гляделки победа за мной. Так что, как только мы с Йори остаемся вдвоем, я прикрываю дверь и тянусь к ней, чтобы пальцами стереть «круги панды» под глазами. А она вдруг крепко обнимает меня в ответ, как будто от этого зависят наши жизни.

— Прости, надо было заранее предупреждать, что ты такой обаятельный красавчик и принц, — тяжело дышит куда-то мне в шею.

— Я циник и язва, маленькая. Честное слово. Хватит превращать меня в романтического героя.

— Ты мой циник, — она тянется, чтобы потереться мокрым носом о мой нос. — И моя язва.

— Упрямая женщина, — посмеиваюсь в ответ, но в горле почему-то ком. В этой плаксе столько романтической хрени, что я становлюсь от нее зависимым.

— Я решила повоевать, — еще дрожащим, но уже уверенным голосом признается Йори.

— С кем? Хочешь, буду твоим Санчо Панса?

— С твоей холостячностью, — шепотом сознается она.

И впервые делает первый шаг без подсказки — целует оторопелого меня солеными улыбающимися губами.

Хотелось бы мне знать причину этой смелости, но в первую секунду она меня пугает. Не так, чтобы хотелось перекреститься и поплевать через плечо, а на фиг вышибает своей откровенностью. «Я решила воевать с твоей холостячностью» — и все, вот так просто, спокойно и со смущенной улыбкой. Как будто заранее известно, что я проиграл, но лучше сопротивляться хотя бы для вида.

А через несколько секунд оторопь проходит, потому что мне нравится вкус соли этого поцелуя, и нравится, что выдумщица продолжает плакать, но теперь уже как будто от радости. Что там говорят, что когда людям хорошо, они плачут обильнее, чем когда им действительно очень плохо?

— Ого, — только и могу сказать я, когда Йори отстраняется и разглядывает мое лицо с выразительным любопытством. Неосознанно «смахиваю» с него все возможные надписи, провожу ладонью по щекам. Обычно в такие моменты приходит мысль, что пора бы бриться или заскочить к ребятам в барбершоп, но, как говорится, не в этот раз. — Моя холостячность сейчас ощутимо сжалась.

Обычно она всегда начинает извиняться, когда получает какой-то не тот ответ, который ожидает. Сразу сыпет бесконечными «прости, Андрей», «я не хотела тебя обидеть, Андрей», «мне жаль» и все в таком духе. И даже сейчас собирается это сделать, но… молчит. Просто улыбается и молчит.