Жду Стена и Хедвига на поляне, на которой еще видны следы недавнего противостояния и стелющийся по земле овальный огненный купол.

— Где Кейв? — оглядывая место сражения лихорадочным взглядом, говорит Избранная.

— Он мертв. Когда ты отправилась вслед за Инбером, случился новый разлом и его убила нечисть. Поэтому мы так долго и не приходили. Нечисть попросту преградила нам дорогу к тебе, — сразу сказала правду, заранее зная, что успокоительно не позволит ей остро отреагировать на новость о смерти командира.

Елена сокрушенно покачала головой. И только.

Как только маг и охотник вернулись, мы продолжили свой путь.

Прошло уже четыре дня, а Избранная все не приходит в себя. Она молчалива, лишь изредка отвечает на вопросы наипростейшими фразами «да», «нет», «не знаю», ее взгляд остекленел, а на лице застыла маска печали. Она делает все свои обычные действия — и даже сражается — и все это механически, без каких-либо ярко выраженных эмоций, и главное, она не плачет. Совсем. Ни слезинки. Это меня и пугает больше всего, поскольку я, как целительница, отлично знаю, что нельзя все держать в себе. Это сильно опустошает, а в крайне тяжелых случаях приводит к выгоранию. И некогда обладающий магией человек навеки лишается своего магического дара, и получает еще большее потрясение, иногда оканчивающееся летальным исходом.

На все мои уговоры дать волю эмоциям она лишь молча кивает головой. И успокоительные в совокупности со специальными снадобьями, которые должны быстрее помочь оправиться от подобных тяжелых последствий, не помогают ей выплеснуть скопившиеся чувства наружу.

Ни Стейндмонд Рейнхарт, не отходящий от Елены ни на шаг и все время убеждающий ее в ее же невиновности; ни Хедвиг Палм, делающий тоже самое — никто из них не пробивает эту стену молчания и глубокой печали в некогда ярких, живых голубых глазах, ныне ставших похожими на два блеклых осколка неба.

Чьи-то всхлипывания разбудили меня. Сонными глазами осматриваю местность. Стен крепко спит, Лена плачет, а Хедвиг, который несет ночную вахту, успокаивает ее и нежно прижимает к себе.

— Я убийца. Жестокая и бездушная убийца. Я вас всех убила, — сдавленно бормочет девушка.

— Успокойся, это был кошмар. Сон. Не явь. То что нереально и никогда не происходило, — мягко убеждает ее охотник, не выпуская из своих рук.

Пристально смотрю на них. Он заметил меня и жестами просит не беспокоиться об Избранной и ложиться спать дальше.

Ложусь обратно, а на сердце неприятный осадок. Хедвиг в последнее время стал слишком нежен и заботлив по отношению к Избранной. Порой мне кажется, что это он делает не из сострадания, а из любви к девушке. И это сильно тревожит, поскольку я не хочу его отдавать Избранной. Он слишком дорог мне, чтобы я позволила ему достаться той, кому он безразличен. А со мной будет счастлив.

******

Я окружена. Инбер, Белли, Стен, Кейв, Хедвиг — все обращаются в оборотней и громко рычат. Миг, и они накинулись на меня. Громкий хлопок взрыва. Дым рассеивается, и я вижу окровавленные покаленные трупы. Но не в виде оборотней, а в их обычных человеческих обличьях. Я их убила. Становится трудно дышать, сердце сжимается от боли, и я резко просыпаюсь. Уже в которой раз этот кошмар мучает меня. Ночь за ночью я вижу один и тот же сон, где убиваю всех. И ни одно из успокоительных снадобий Белли не помогает прекратить это.

Ком в горле мешает дышать, взор затуманивается, и я начинаю плакать, уткнувшись в подушку. Когда поток слез наконец-то иссяк, а подушка основательно промокла, я попыталась успокоиться и уснуть.

Утром я впервые проснулась бодрой и отдохнувшей, поскольку после моих ночных рыданий стало легче. Значительно легче. Я поняла, что прошлого не изменить, а мои страдания не вернут Инберу жизнь. Он был убит оборотнем, а лишь уничтожила нечисть. Бездушную и жестокую. Ту, для которой уже не существовала ничего, кроме жажды крови.

После подобных мыслей, впервые посетивших меня после всего случившегося, я впервые вздохнула полной грудью и поняла, что кризис миновал. А здравый смысл, утверждающий, что я должна быть сильной, дабы не допустить появления смертельной опасности для оставшихся членов экспедиции, наконец-то восторжествовал. Теперь я буду сильной и буду защищать тех, кто мне дорог. Я буду сражаться не только за Тэлум и шанс вернуться домой, но и за Стена, за Белли, и даже за Хедвига, который так дорог целительнице и который все это так время искренне заботился обо мне.

С улыбкой на лице желаю ребятам доброе утро, и горячо благодарю их за поддержку. Быстро провожу все необходимые утренние ритуалы, а затем интересуюсь, сколько дней я была в столь неблаговидном состоянии.

— 5 дней и одну ночь, — ответила целительница и заботливо предложила укрепляющий отвар.

Я поблагодарила за проявленную заботу и отказалась, сказав, что я уже полностью восстановила свои силы.

Утро прошло в приятной атмосфере всеобщей радости и веселья. И радовались не только моему возвращению в прежнее состояние, но и тому, что уже к вечеру мы должны выйти к окраине Темного леса и вступить на равнину, где будет гораздо меньше трудностей и препятствий.