Статус кесарева сечения в нашей стране сегодня стал источником очень оживленных дебатов. После публикации книги Нэнси Вайнер Коэн и Луизы Эстерн «Молчаливый нож: предотвращение кесарева и вагинальные роды после кесарева» (Cohen, 1983) и других работ, посвященных бурному росту процента кесаревых сечений, а также в результате массовой работы Движения по предотвращению кесарева сечения и других организаций сегодня люди ставят под вопрос широкое применение хирургической процедуры, на долю которой сейчас приходится более семисот тысяч родов каждый год.

Такой общественный резонанс и сопровождающее его замешательство отчасти вызваны тем, что еще 14 лет назад уровень кесаревых сечений составлял 5 % от всех родов. Сегодня эта цифра более чем утроилась в среднем по стране, а в некоторых больших показательных роддомах достигает 50 %. Сюзан Армс (Arms, Suzanne, 1981) считает, что хирургическое родоразрешение может стать в будущем добровольным выбором, а не невероятным предположением, учитывая, что уровень кесаревых сечений в Бразилии 60 %. Для многих женщин и детей эта процедура была спасающим жизнь чудом. Противоречия вокруг ее всевозрастающего распространения стали причиной замешательства и беспокойства среди родителей, которые хотят знать, была ли операция, по ощущениям многих отнявшая их надежды и мечты о родах, на самом деле необходима с медицинской точки зрения. Это замешательство утяжелило ношу родителей, оставляя такие вопросы открытыми для ответов, наполненных чувством вины и самобичеванием. Некоторые родители никогда не получат этих ответов.

Поскольку часто мы перестаем задаваться вопросом «почему?» и просто сдаемся на волю неизбежного траура, сопровождающего рождение, а в особенности хирургическое родоразрешение. Являлось ли кесарево сечение необходимым или нет, оно добавляет дополнительный стресс к процессу рождения ребенка. Делликвадр и Брекенридж (Breckenridge, 1979) напоминают нам, что мать после кесарева сечения «подвергается не только послеродовой депрессии, естественному горю нормального рождения, но она еще и переживает период постоперационного восстановления». Ее тело подверглось сильной боли и физическому вмешательству, которые потребуют дополнительного физиологического внимания и разрешения от утраты на эмоциональном уровне.

Конечно, мы не предполагаем, что каждого родителя это затронет каким-либо стандартным образом, скорее напоминаем себе, что операционное родоразрешение – это всегда физическая и эмоциональная утрата. «У меня было отличное кесарево!» – может значить, что эти роды прошли наилучшим образом при сильной эмоциональной заботе и поддержке.

Благодаря работе таких организаций как «Кесаревы сечения – поддержка, информирование, участие», в последние годы было достигнуто многое, чтобы сделать эту процедуру более человечной и более ориентированной на семью. Линда Мейер в своей книге «Кесарево сечение: эволюция и революция» (Meyer, 1979) описывает, что сегодня женщины могут выбирать используемые препараты. Правила роддома относительно присутствия отца и разделения матери с новорожденным изменились и продолжают меняться, чтобы поддержать индивидуальные потребности рожающей семьи.

Однако отрицать психологическое горе и физический стресс хирургического родоразрешения – значит болезненно и, возможно, опасно заблуждаться. Одна только физическая система организма подвергается жесткому стрессу и пытается компенсировать это и исцелиться в течение многих недель.

В дополнение к физическому стрессу, родители, пережившие кесарево сечение, могут оплакивать утрату надежд и чаяний об умиротворенных вагинальных родах. Они часто переживают чувство потери контроля, утрату ощущения работы в команде и гармонии в отношениях родителей, объединенных усилиями рождения ребенка, а также утрату особенных первых моментов близости между родителями и детьми.

Поскольку при подготовке к родам все усилия направлены на нормальные, вагинальные роды, родители, пережившие кесарево сечение, часто оказываются не готовы к нему, шокированы и ошеломлены. К сожалению, наш опыт консультирования и письма, которые мы получаем, указывают на то, что многие родители чувствуют, что каким-то образом «завалили» роды; или, еще хуже того, считают, что пошли по пути наименьшего сопротивления. Как иронично звучит последнее, если учесть физический стресс и эмоциональные последствия, которым мать подвергается при кесаревом сечении ради своего ребенка. Она подобна отважной самке животного, готовой пожертвовать собой, если она чувствует, что детеныш в опасности, или верит, что то, что делается, спасет ее ребенка. Вне зависимости от внешних обстоятельств многие женщины соглашаются на кесарево, потому что верят, что это самое ответственное решение, которое можно принять на тот момент.

Высоко оцененные исследования взаимосвязи между матерью и ребенком Кеннела и Клауса выявили инстинктивное, естественное стремление родителей брать на руки и быть близкими к своим новорожденным. На самом деле Кеннел и Клаус (Klaus, 1982) полагают, что установление биологической связи может произойти у некоторых женщин уже на этапе зачатия или вскоре после него. Необходимость разделения с новорожденным, даже по причине угрозы жизни или, что непростительно, из-за бесчувственной политики роддома, может причинять глубокую боль. Наши консультации и семинары по всей стране открыли нам глаза на глубину этой утраты. Мы были свидетелями того, как женщины проливают реки слез, рассказывая о болезненном послеродовом разделении со своими детьми. Некоторое количество женщин все еще отмечает чувство горя по поводу послеродового разделения, пережитого десять, пятнадцать и двадцать лет назад, когда политика роддомов повсеместно предписывала 24-часовой особый уход за младенцами, родившимися в результате кесарева сечения.

Слишком часто пережившим кесарево сечение родителям не дают эффективно оплакать их утрату упреками вроде: «У вас здоровый ребенок, чего вам еще надо?» Для родителей, потерявших новорожденных детей, влияние кесарева сечения часто забывается, затмевается грузом смерти. Однако хирургическое родоразрешение может по праву являться частью картины связанных с родами утрат; полное исцеление в таком случае также должно включать привилегию оплакивания с целью полного переживания утраты.

Роды в результате кесарева сечения означают утрату для миллионов женщин. И нужно воздать им дань уважения. В предисловии к книге Нэнси Вайнер Коэн и Луизы Эстерн «Молчаливый нож…» (Cohen, 1983) объясняется: «Мы знаем, что многие женщины, пережившие кесарево сечение, испытывают горечь и печаль… Для многих женщин беременность и роды полностью и непостижимо взаимосвязаны с чувствами ценности и самоидентификации. Удивительно ли, что так много женщин в нашей культуре горюют? Желать рождения ребенка способом, объединяющим нас с другими женщинами – со всеми женщинами, с Женщиной, – желать пережить каждый цикл нашей жизни – это не безумие. Это нормально».