К сожалению, после родов слишком многие из этих преимуществ могут внезапно и существенно измениться. Дедушки и бабушки могут приходить в гости, но уделять большую часть внимания новорожденному. Они могут демонстрировать нежность к внукам гораздо более свободно и открыто, чем по отношению к собственным детям. В каком-то смысле любовь дедушек и бабушек может быть более свободной, потому что ноша взращивания, обучения и питания детей принадлежит главным образом родителям.

Друзья могут появляться редко, стиль жизни меняется, а личная свобода существенно сокращается или уходит в небытие.

Переход от беременности к родительству происходит очень быстро и обычно связан со стрессом. Как отмечает Хелен Дойч (Deutsch, 1945), «организм не успевает опомниться от огромного психологического шока родов, как он должен принять на себя новую физиологическую функцию – вскармливание ребенка». Этот физически стрессовый период к тому же осложняется быстрыми гормональными изменениями, которые могут сильно повлиять на внутренний эмоциональный баланс женщины.

Однако следует подчеркнуть, что послеродовой период является психологически тяжелым как для женщин, так и для мужчин. Многие женщины, сталкивающиеся с трудностями, не признают необходимых переполняющих эмоциональных порывов и чувствуют, что они не соответствуют стандартам или им чего-то недостает. Однако в 250 культурах мира родители в послеродовой период получают более подходящую случаю физическую и эмоциональную поддержку, чем на Западе.

Для матери племени тикопия, как и для матери во многих культурах, назначается «доула», – женщина, которая будет помогать, подсказывать, воодушевлять, поддерживать и баловать ее в послеродовой период. Западную женщину может поддерживать мать, если она живет рядом и хочет и способна помогать, или люди со стороны, такие как патронажная медсестра (получающая за свою работу заработную плату), но, возможно, в течение не более чем недели или двух. Неудивительно, что о западных родителях сложилось мнение, что они неумелые, нервные и подавленные!

Профессор Конрад Аренсберг называет этот период, в течение которого мать постепенно осваивается с ребенком и своей новой ролью, термином «становление матери» (Raphael, 1973). От американских матерей ожидают, что они освоятся со своей ролью матери за более короткий срок, чем кто-либо в мире. Часто, выйдя из роддома через несколько дней после родов, мы оказываемся предоставлены сами себе.

Таким образом, сталкиваясь с потерей внимания, с покинутостью обществом и изоляцией, женщина остается оплакивать свою беременность, хотя и приветствует новорожденного ребенка. Следует также отметить, что она с большой вероятностью может оплакивать несбывшиеся мечты о естественных родах, поскольку 92 % родов в американских роддомах все еще включают в себя врачебные вмешательства (Cohen, 1983). Роберт Мендельсон (Mendelsohn, 1981) пишет, что 10-20 % всех родов стимулируются; 85-90 % включают небольшие хирургические процедуры (эпизиотомию); а в некоторых регионах до 95 % родов включают использование препаратов.

Даже при том, что можно счесть оптимальными обстоятельствами, у американских родителей, вынашивающих ребенка, есть множество причин горевать. Тысячи писем в наших архивах и голоса родителей со всей страны привели нас к выводу, что нормальные роды также являются источником стресса и, возможно, болезненно разочаровывающей утратой при столкновении с несоответствующей поддержкой и отношением полного пренебрежения.

Элизабет Дэйвис (Davis, 1980) говорит, что раскрытие шейки матки – это маленькая смерть и начало нескольких смертей: беременности и существовавшей до этого семейной структуры. Проще говоря, чтобы могла родиться мать, беременная женщина должна умереть.

В контексте западных традиций вынашивания ребенка травмирующие роды и нормальные роды в некоторых случаях могут быть одними и теми же. По крайней мере, женщины, с которыми мы работали, часто это подтверждали. Для наших целей в этой книге мы не будем предпринимать попытки дать определение травмирующих родов по какому-то внешнему стандарту, поскольку то, что является травмой для одного, другой травмой не сочтет. Однако наша культура не стремится уважать все чувства относительно вынашивания ребенка; поэтому мы считаем, что если женщина воспринимает свои роды как травмирующие, то, значит, для нее они такими и были.

Когда роды ощущаются как травмирующие, женщины (как и мужчины) теряют что-то большее, чем свои представления о том, чего они ожидали от родов. Они также теряют часть себя, потому что часто считают, что им чего-то недостает. Травмированные родами женщины оплакивают свои фрагментарные представления о родах и разбитое представление о самой себе. В уязвимом состоянии послеродового горя они могут испытывать трудности с тем, чтобы приспособиться к роли матери. Могут пострадать деликатные новые отношения между матерью и младенцем. Кроме того, этих женщин и их мужчин приводят в ужас любые возможные перспективы рождения еще одного ребенка.

Два вида родов – кесарево сечение и преждевременные роды – могут представлять особую сложность. Поскольку они, к сожалению, относительно часто встречаются, мы отдельно обсудим эти переживания в следующих разделах.

Переживание травмирующих родов требует признания, поскольку это реальность. Поскольку у слишком многих мужчин и женщин нет в сердце никаких радостных воспоминаний о рождении их детей, горечь этой утраты может пройти сквозь годы. Роды – это всегда мощное переживание; когда же они являются травмирующими, их влияние огромно.