Другое дело, когда они начинают исключительно превалировать, определяя весь тон и направление жизни, все формы отношения к миру и самому себе. Такая односторонность может быть началом аномального, отклоняющегося развития, уводящего от общих сущностных задач, замыкающего человека в узкий круг негативных переживаний и, в конце концов, ненависти (чаще бессильной) к себе и другим. Личностные ценности такого человека, то есть то, чем он поддерживает смысл своего существования, – это ценности, точнее, придание ценности отталкиванию, но, отталкивая все и вся, он остается один на один со своим озлоблением, которое уже оттолкнуть не может, ибо оно составило его суть, стало привычным и единственным способом видения и осмысления мира.

Именно общие смысловые образования (в случае их осознания – личностные ценности), являющиеся, на наш взгляд, основными конституирующими (образующими) единицами сознания личности, определяют главные и относительно постоянные отношения человека к основным сферам жизни – к миру, к другим людям, к самому себе. Нельзя говорить о нормальном или аномальном развитии личности, не рассматривая эти отношения – как их динамическую сторону (характер их напряженности, способы осуществления, соотношение реальных и идеальных целей и т. п.), так и сторону содержательную.

Надо заметить, что если задача изучения механизмов динамической стороны психической деятельности без оговорок принимается большинством психологов, то задача изучения содержательной стороны нередко вызывает резкие возражения, которые наиболее часто сводятся к тому, что это скорее предмет философии, этики, но не психологии [184] .

Однако с этим мнением нельзя согласиться, иначе будет упущена из виду важнейшая детерминанта, определяющая черты как конкретных, так и общих свойств личности. Необходимость учета содержательной стороны становится, пожалуй, особенно явной при встречах с трудным, аномальным, отклоняющимся развитием (как в подростковом, так и в более зрелом возрасте), которое, как показывают исследования, нередко является прямым следствием эгоцентрической ориентации человека. Наиболее благоприятные условия для развития личности, что уже давно замечено опытными психологами, создает противоположная эгоцентрической – альтруистическая ориентация. Например, еще у русского психолога А. Ф. Лазурского мы находим, что духовное здоровье в наибольшей степени обеспечивает идеал альтруизма: «Альтруизм в том или ином виде представляется формой и средством, и показателем наилучшей гармонии между личностью и средой. Здесь извращенных нет» [185] . Более поздние экспериментально-психологические данные в целом подтверждают эти суждения.

Итак, совокупность основных отношений к миру, к людям и себе, задаваемых динамическими cмысловыми системами, образует в своем единстве и главной своей сущности свойственную человеку нравственную позицию. Такая позиция особенно прочна, когда она становится сознательной, то есть когда появляются личностные ценности, рассматриваемые нами как осознанные общие смысловые образования. Исповедание этих ценностей закрепляет единство и самотождество личности в значительных отрезках времени, надолго определяя главные характеристики личности, ее стержень, ее мораль.

Может возникнуть принципиальный вопрос: о какой морали может идти речь при грубых отклонениях в развитии личности, например, у злостного пьяницы или правонарушителя? Здесь, скажут многие, налицо их отсутствие, хотя никто не будет отрицать, что совершивший преступление – личность.

Моральная шкала, в нашем понимании, включает в себя не только положительные, но и отрицательные с общепринятой точки зрения ценности (подобно тому как, скажем, условно выделенная шкала ума должна располагать сравнительными отметками не только для высот ума, но и для его, с точки зрения наблюдателя, ущерба, то есть глупости). Даже в тех случаях, когда мы говорим об аморальности, речь идет не просто об отрицании морали, а о моральной позиции, нам чуждой, извращенной. Именно своя мораль, своя достаточно очерченная и жесткая система ценностей характерна и для асоциальных групп, в частности для противоправного, преступного мира [186] . Исследование Е. Н. Голубевой, выполненное под нашим руководством на факультете психологии МГУ, показало, что главные трудности в перевоспитании даже малолетних правонарушителей состоят не в том, что подросток «не хочет» исправиться или «не понимает», что надо жить честно, а в том, что он порой не может этого сделать из-за наличия уже сформировавшейся и ставшей достаточно инертной системы смысловых образований, которая, несмотря на «хотение» и «понимание», продолжает определять прежнее, извращенное («преступное») отношение к миру (о возможных способах коррекции этого см. § 12 гл. VI).

Сказанное позволяет прийти к выводу, что сущность личности не совпадает ни с темпераментом, ни даже с характером. Разумеется, характер неотделим от личности и в широком понимании входит в нее, поскольку реализует, прежде всего, не случайные побуждения, а главную, генеральную линию жизненных устремлений личности. Плоскость характера – это плоскость действования, способов осуществления основных смысловых линий, и здесь мы обычно говорим о таких параметрах, как сила – слабость, мягкость – твердость, воля – безволие и т. п. Многие не без основания рассматривают силу воли как стержень характера, и это верно, ибо синоним безволия – бесхарактерность, то есть неумение организовать свои намерения и побуждения, довести их до конца.

Иное дело – личность. Здесь основная плоскость движения – нравственно-ценностная. Личность в узком понимании (ядро личности) – это не способ осуществления позиции, а сама позиция человека в этом сложном мире, которая задается системой общих смысловых образований*. Лишь в более широком понимании (включая характер) – это динамическая система смысловых образований, опосредствующих ее главных мотивов и способов их реализации. Не случайно поэтому личность, ее ядро могут контрастировать с характером в уровне своего развития и качества; известно, что можно встретить «хорошего человека» (нередкое житейское определение личности) с плохим характером (скажем, вспыльчивым, недостаточно сдержанным) и, напротив, негодяя с прекрасным характером (уравновешенным, покладистым, сильным).

Сказанное ни в коей мере не умаляет роли и значения характера. Старая мудрость «Посеешь привычку – пожнешь характер, посеешь характер – пожнешь судьбу» имеет глубокий психологический смысл, ибо привычки ребенка, его характер – это реальные «кирпичи», из которых строятся затем такие важнейшие психологические образования, как стиль действия, манеры общения с другими, способы выражения и достижения целей и мотивов – словом, все то, что, в конечном счете, во многом определяет судьбу человека, ее повороты и перипетии. Речь идет лишь о том, что все эти важнейшие образования сами по себе еще не отвечают на вопрос, ради чего они существуют, какие смысловые устремления призваны осуществлять, иными словами, прямо и непосредственно не определяют нравственно-ценностных плоскостей развития человека, совпадение или несовпадение этих плоскостей с общечеловеческими идеалами и устремлениями. Отсюда, в частности, вытекает еще один важный вывод. При оценке личности, полагании ее нормальной или аномальной, отклоняющейся, наконец, при ее воспитании, психокоррекции и психотерапии следует иметь в виду не только и даже не столько особенности ее отдельных проявлений, их сочетания, корреляции и т. п., но и то, как общие смысловые устремления, общие мотивы и способы их достижения соотносятся с нравственными плоскостями человеческого бытия.