Ротная траншея оказалась мелкой; и кое-где, проходя по ней, приходилось сгибаться. В одном месте я остановился у станкового пулемета. Тут же солдат-пулеметчик, дернув меня за руку, пригнул к земле:

– Здесь снайперы немецкие балуются, осторожней, – сказал он.

…Обойдя окопы, генерал-майор Ю.Л. Городинский указал командиру роты на слабое развитие траншейной системы.

– Инженерные сооружения хилые, – сказал он. – Глубина огня не обеспечена. Ходов сообщения нет. Как же так?

– Говорят, что, не имея траншейной связи с другими ротами и ходов сообщения в тыл, рота при отражении атак противника никогда не оставит, – ответил генералу командир роты.

– Удивляюсь вам, старший лейтенант. Как вы можете всерьез говорить такие вещи? Займитесь лучше инженерным обеспечением роты, – резко сказал Городинский.

В штабе дивизии генерал-майор Ю.Л. Городинский поставил задачу полковнику А.И. Гурченко немедленно заняться совершенствованием обороны.

– Почему не развиваете и не углубляете траншейную систему? – спросил он у комдива. – Почему у вас во всех полках нет ходов сообщения к ротам переднего края?

– Было мнение, товарищ генерал, что мы недолго здесь задержимся, – пытался объяснить А. И. Гурченко.

– А сидите уже более года; – сердито заметил Ю.Л. Городинский. – Займитесь обороной всерьез. Рассчитайте, сколько вам времени на это нужно, и доложите мне. А вы, товарищ Белявский, – обратился ко мне генерал, – передайте начинжу армии, чтобы он как следует проверил состояние инженерных сооружений в полосе сорок первой дивизии» [209] .

Со второй половины апреля в Москве начала расти уверенность в том, что Берлин всё-таки готовит крупное наступление в районе Курской дуги, хотя не исключалась возможность сильного отвлекающего удара и на других участках. В этой связи 21 апреля 1943 г. Ставка ВГК направила директиву командующему Центральным фронтом, в которой потребовала навести должный порядок в тактической полосе и активизировать работу по укреплению обороны: «В результате продвижения наших войск в период зимних операций 1942/43 г. требования директивы Ставки от 15.10.1942 г. №170663 об установлении прифронтовой полосы на глубину 25 км, на которой воспрещается продвижение и доступ в нее гражданского населения, оказались в ряде фронтов нарушенными.

Не все командующие фронтами своевременно приняли меры к созданию новой прифронтовой полосы, соответствующей изменившемуся положению фронта.

Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Восстановить прифронтовую полосу согласно требованиям директивы Ставки №170663 и к 10 мая с.г. закончить выселение в тыл за пределы 25 км полосы от ныне занимаемой линии фронта всего гражданского населения, в том числе из Мало-Архангельска, Понырей, Коренево, Дмитриев-Льговского и Льгова.

Тыловую границу прифронтовой полосы для Центрального фронта установить по линии: Грязное, Вязоватое, Васьково, Вой ново, Топки, Хмелевая, Луковец, Горя и ново, Нижнее Смородное, Горки, Хлынино, Михайловка, Крупец, Кузнецовка, Арбузово, Шустово, Шерекино, Екатериновка, Погребки – все пункты для прифронтовой полосы включительно.

2. Немедленно приступить к постройке в прифронтовой полосе двух-трех войсковых оборонительных рубежей, следующих один за другим, и к приспособлению к обороне в этой полосе всех населенных пунктов.

Города и крупные населенные пункты в прифронтовой полосе, из которых должно быть выселено все гражданское население, приспособить к обороне независимо от их удаления от линии фронта, руководствуясь указаниями, изложенными в директиве Ставки №170663.

3. К выполнению настоящей директивы приступить немедленно. О принятых мерах и о намеченных к постройке рубежах донести к 25 апреля 1943 г.» [210] .

Этот документ имел важное значение для ускорения подготовки Центрального фронта к Курской битве. Во-первых, он стал первым крупным шагом в развитии решения, принятого на совещании в Кремле 12 апреля, и дал существенный толчок к масштабному развёртыванию фортификационных работ на рубежах войск Рокоссовского. По сути, именно с этого момента можно вести отсчёт создания глубоко эшелонированной обороны в северной части Курского выступа. Хотя, как упоминалось выше, большая подготовительная работа по её созданию велась руководством фронта уже месяц. Кроме того, документ ещё раз показала командованию действующей армии, что Москва всё-таки склоняется к окончательному утверждению предварительного решения о переходе к обороне и требует форсировать подготовку к ней.