Возвращаясь к разговору о теории культуры, замечаем, что изучению данного феномена мы обязаны преимущественно Германии (И. Г. Гердер, Ф. Ратцель, Р. Вирхов, Л. Фробениус, В. Шубарт, О. Шпенглер). Именно для данной страны этнический момент (при преимущественно «почвенном» понимании этноса) всегда был первостепенным из-за ее запоздалого объединения в национальное государство, а также из-за претензий на лидерство в Европе и на владение соседними землями. Это, в свою очередь, было связано со слабым развитием капитализма. По-видимому, по той же причине подобные идеи получили развитие и в России (Н. Я. Данилевский, евразийцы, Л. Н. Гумилев). Постмодернистский интерес к культуре обусловлен, как отмечалось, не оправдавшимися надеждами, возлагавшимися на теорию модернизации.

Сегодня наряду с концепцией культуры существует теория этноса, которая в отечественной науке занимает привилегированное место. У нас термин «этнос» обозначает и народ, и даже нацию, подчеркивая их уникальность. Этнос, по мнению многих исследователей, обладает гомогенными функциональными и общеразделяемыми характеристиками (язык, культура, самосознание, психический склад), отличающими его от других групп, имеющих иной набор подобных характеристик (С. А. Арутюнов, Ю. В. Бромлей, С. И. Брук, В. И. Козлов и др.) или, как конфигурации, одних и тех же признаков, но с разными «весовыми коэффициентами» 153 .

Иногда этнос определяется и вовсе как биосоциальный организм, который рождается и умирает подобно человеку (Л. Н. Гумилев). Предполагается, что он первоначально возникает на ранних стадиях социогенеза в виде рода (племени), затем эволюционирует в народность, что связывается с рабовладельческой и феодальной формацией, или даже обозначает этнические общности и группы, населяющие страну и имеющие те или иные формы национально-территориальной экономики. Третий тип этноса – нация – возникает с развитием капитализма и всемерной интенсификацией связей при единстве территории, языка, культуры, черт национальной психики, а также с очень тесными связями экономическими 154 . По существу, данный взгляд воспроизводит сталинскую парадигму этногенеза: племя – народность – Нация.

В современной западной антропологии понятие «этнос» почти не употребляется, но существует концепция этничности. Она исходит из мультикультурности большинства современных обществ, из практического отсутствия гомогенных групп с «характером», «волей» и «интересом», а тем более культурных изолятов 155 . Этничность складывается на основе групп, которые определяются прежде всего по характеристикам, значимым для их членов и конструирующих их самосознание 156 . Таким образом, этничность – это форма социальной организации культурных различий 157 .

Существуют различные подходы к пониманию феномена этничности: примордиалистский, инструменталистский и конструктивистский. Первый, примордиалистский подход видит в этничности объективную данность, своего рода изначальную (примордиальную) характеристику человечества.

Считается, что индивид изначально принадлежит к некой конкретной группе с определенными культурными характеристиками, обладает чувством общего происхождения, культурной или физической схожести или просто близости к «своим». Таким образом, осознание групповой идентичности как бы заложено в генетическом коде и является продуктом ранней человеческой эволюции, когда способность распознавать членов родственной группы была необходима для выживания 158 . Теория этноса, несомненно, относится к примордиалистскому направлению. На Западе также есть сторонники примордиализма, правда, в основном не биосоциальной, а культурно-психологической разновидности, в которой этничность – это прежде всего разделяемая членами группы культурная общность с объективными характеристиками принадлежности: территория, язык, экономика, расовый тип, религия, мировоззрение и даже психический склад. Примордиалистский взгляд на этничность легче всего принимается обыденным сознанием, обладая огромной мобилизующей силой 159 . Порой даже люди, профессионально занимающиеся изучением других культур, в обыденной жизни стоят на позициях вульгарного примордиализма, закрепляя за всеми представителями этнической группы (этноса) соответствующие морально-этические, волевые и прочие характеристики.

При инструменталистском подходе этничность выступает в качестве инструмента, с помощью которого индивиды и политики достигают своих целей (Д. Хоровиц, Дж. Ротшильд и др.). Утверждается, что этничность, как бы пребывая в спящем состоянии, «вызывается к жизни» и используется в целях социальной мобильности, установления/преодоления доминирования или подчинения, социального контроля, осуществления взаимных услуг и солидарного поведения. Таким образом, она выступает в качестве символического и реального капитала, который может быть использован заинтересованными лицами в самых различных целях. Считается, что этническую идентичность следует рассматривать больше как форму социальной организации, чем выражение определенного культурного комплекса. Процесс рекрутирования в состав группы, определения и сохранения ее границ свидетельствует, что этнические группы и их характеристики являются результатом исторических, экономических и политических обстоятельств и ситуативных воздействий 160 .

Конструктивизм предполагает, что существующие на основе историко-культурных различий общности представляют собой социальные конструкции, возникающие в результате целенаправленных усилий со стороны людей и создаваемых ими институтов, особенно со стороны государства. Суть этих общностей, или социально конструируемых коалиций, составляет разделяемое индивидами представление о принадлежности к общности, или идентичность, а также возникающая на основе этой общей идентичности солидарность. Границы таких общностей являются подвижными и изменяющимися понятиями не только в историко-временном, но и в ситуативном плане, что делает существование этнической общности реальностью отношений, а не реальностью набора объективных признаков.

В результате можно выделить следующие расхождения с теорией этноса:

– этничность – это не «исторически сложившиеся устойчивые общности людей»;

– признак этнической общности – не общее происхождение, а представление или миф об общей исторической судьбе членов этой общности;

– вера в то, что это – «наша культура», и есть этот признак, а не сам по себе очерченный культурный облик, который без этой веры ни о чем не говорит, т. е. культура сама по себе «молчалива».

Элиты в стремлении мобилизовать этническую группу против своих противников или против центральной государственной власти стремятся увеличить сумму групповых черт и символов, чтобы доказать, что члены группы отличаются не только какой-то одной чертой (например, диалектом), а многими чертами 161 .