Джай увидел Дийну со спины, она стояла у обеденного стола, и деловито прибиралась, сметая остатки муки, вытирая гладкую доску, на которой месила только что тесто. Джай знал, что она печет пирог с яблоками, тот почти готов. Сейчас она закончит с уборкой, снимет фартук, развяжет платок на голове, освободив толстую длинную серебряную косу.

Он остановился. Она тоже вдруг застыла. Дийна всегда чувствует, когда он приходит. Она знает, что он в комнате, даже если он двигается совершенно бесшумно.

Она постояла так немного, завела руки назад, развязывая фартук, стянула повязку с волос. Обернулась.

— Джай!..

— Дийна!

Она обняла его, крепко, по-матерински. Но не как мужа… Не поцеловала…

— Здравствуй.

Она постарела. Но лицо ее по-прежнему ему мило.

— Здравствуй.

— Пришел?

Джай кивнул.

— Садись, сейчас пирог будет. Уберу только…

Дийна засуетилась, готовя стол.

— Голодный?

— Нет… Немного…

— Будешь похлебку?

— Пирог. Я дождусь пирога…

— Как ты?

— Хорошо…

Помолчали.

— Был в Городе Огней… — нарушил Джай тишину, совершенно неважным сообщением.

— Огненосцев видел? — совершенно бесцельно спросила она.

— Видел. Ничего в них такого…

— Ха… Конечно, для тебя, ничего… Сам можешь и получше…

— Как Алетейс?

— Хорошо. Его в городе уважают… Третий сын у него родился…

Слова выходили скупыми, хотя было, что рассказывать…

— Ты здорова?

— А-то сам не видишь? — улыбнулась она. — Все у меня хорошо.

Она достала пирог, разрезала, разлила чай, пододвигая Джаю угощение.

Ели молча. Вспоминая, собираясь с мыслями…

— У меня подарок для тебя.

— Хм… И что же ты мне принес?

— Цветок. Вернее куст… вернее отросток… Но я… немного поработаю над ним… и к вечеру у тебя расцветет куст… с розовыми цветами… они чудесно пахнут…

— Ты знаешь, что понравиться мне. Спасибо, — Она погладила его по руке.

Снова замолчали.

— С Алетейсом… с внуками увижусь позже… Ты не их ждешь в гости?

— Нет, — грустно ответила она. — Не жду никого.

— И меня?..

— И тебя не жду, Джай. Больно ждать. Слишком больно.

— Мне нужно почаще появляться…

— Нет, Джай, нет. — Помолчала, вздохнула. — Ты — ветер, что приносит грозы. Я — ива, застывшая над водой. Ветер порой прилетает, чтобы поиграть ее ветвями, иной раз засыпает, притомившись, меж ее листьев. Но навсегда остаться он не может, иначе ветром быть перестанет! Джай, я всегда это понимала. И знай, я не сожалею ни о чем. В те годы, когда я еще не выглядела вполовину старше тебя, те, которые мы провели вместе, я была счастлива, очень счастлива. И… спасибо тебе за это Джай… Ни на что бы не променяла свою жизнь… Ты был моим чудом! Ты был огнем моей жизни! Я засыпала счастливая и просыпалась наполненная радостью… Помнишь, как ты устроил для меня представление из огней в небе? Помнишь? — Она улыбнулась, в глазах сверкнули звездочки, — А жители Тииша подумали, что это тарийские Огненосцы идут на них войной, и стали бить во все набаты? Помнишь, как мы бежали через поле, взявшись за руки, босяком по холодной росе. Бежали и думали, что же случилось?.. Помнишь, как смеялись, когда узнали причину переполоха?

— Ты тогда подвернула ногу…

— А ты меня исцелил. С тобой ничего не было страшно. Помнишь, как ты построил этот наш дом, здесь, у реки? Большой, красивый… Как обставлял его? А потом другие стали строить свои дома вокруг нашего, и вырос целый городок… Помнишь, как тебя хотели сделать главою города? Как ходили за тобой и канючили, а ты прятался от них? А как ты в одиночку покончил с бандой Чафира, когда он высадился на побережье и пришел сюда в поисках добычи со своими головорезами. Тридцать пять человек… Я видела твои глаза тогда… и не узнала… Испугалась, а потом поняла, что это ты… тоже ты… Что ты больше, чем этот городок… Ты не такой, каким знаю тебя я… ты — больше, лучше, сильнее, могущественнее, жестче… Ты более жестокий, чем я думала, более решительный и более великодушный… А потом ты возвел стену вокруг нашего городка и кричал жителям, что если они сами не будут себя защищать, то ты защитить их не сможешь! Они слушали тебя… слова вопреки боялись сказать… Все-таки тридцать пять вооруженных бандита полегли за пару минут у них на глазах… И тогда я поняла, что ты уйдешь… что тебе не место здесь… Ты бродяга… ты ветер, ты можешь сделать больше… намного больше… Не только для меня, для сына, для этого городка, что вырос вокруг нашего дома, — для других! Тех, кого некому защитить… Я знала это… А еще я поняла, что сама я вросла корнями в эту землю, и никуда я не уйду! Я отпустила тебя тогда…

— Ты почти прогнала меня…

— Если бы не прогнала, ты бы карал сам себя все эти годы, метался бы, как зверь в клетке. Твоя Сила разорвала бы тебя изнутри… Разве я не права?

— Права, Дийна… конечно, права…

— И теперь, — Слова даются ей с трудом, слеза заблестела в глазах, она помолчала, — теперь… я тоже… отпускаю тебя, Джай…

— Этого не нужно… Теперь это…

— Джай! Молодое деревцо гнется под натиском ветра… а старое он вырывает с корнем… Понимаешь?

— Дийна! Я не…

— Джай! Я хочу сказать, что мне больно, когда ты приходишь… Все эти годы, я была рада вновь видеть тебя… Но я все старее с каждым днем… Ствол толще, — усмехнулась она, хлопнув себя по бедрам. Тут же стала серьезной, — Корни глубже… Я научилась жить без тебя, сохраняя в сердце воспоминания, которые дороги мне… воспоминания греют… а ты… ты, который не меняешься с годами… ты… бередишь сердце… У нас общие воспоминания из тех дней, которые давно минули… Там был ты и была я — молодая, красивая, смелая… под стать тебе… А что сейчас?..