Подвиги

1191 год со дня основания Города Семи Огней. Восточная Тария. Деревня Белонзор.

Скайси залился смехом, едва увидев их издали. Адонаш стал, как вкопанный, лицо его резко вытянулось — вспомнил. Судорожным движением Мастер Меча стащил с головы вязаную шапку из разноцветных ниток, под которой Джай уговорил его спрятать свои длинные косы. Шапка от его густых волос раздулась вширь и издали голова Адонаша казалась просто огромной.

— Так тебе, я гляжу, понравилось!.. — не унимался монах. — Я же говорил — она тебе к лицу!

Адонаш повернулся к Джаю, либо его побледнело от гнева:

— Это было совершенно не обязательно! Совершенно ни к чему! Зачем было прятаться в лесу и ждать, пока нас отловят и приведут в деревню? Разве нельзя было оказаться посреди площади посредством перемещения? Зачем весь этот балаган?!

Джай открыл рот, чтобы ответить, но Адонаш не давал ему и слова сказать:

— Даже если этим твоим играм есть разумное объяснение, на что я все-таки надеюсь, — все равно не понимаю, почему нельзя было спрятать мои косы так же, как и мечи — иллюзией? О! Кажется, я догадываюсь! Ты хотел выставить меня посмешищем? Так?! На всю деревню! Чтобы все запомнили меня, как чучело с горшком вместо головы! И, конечно же, чтобы доставить удовольствие этому черепу с веревочкой!

— Не сердись, Адонаш…

Тот нахлобучил шапку на голову монаху:

— На вот! Носи!

— Я? — заморгал Скайси. — Я не могу… Никак не могу…

Шапка обвисла полыми полями на плечи монаха, превратив того в мальчика, заботливо наряженного любящей мамашей для зимней прогулки.

Скайси засеменил за Джаем и Адонашем, бормоча на ходу: «Я не могу…», но шапку отчего-то снимать не спешил. Джай так и не понял, чего же тот не может.

Оставшиеся в живых бандиты, человек двадцать-двадцать пять, стояли на коленях со связанными руками, на той же деревенской площади, где собирались устроить резню. Спасенные белонзорцы окружили своих мучителей плотным кольцом, мрачное молчание и сурово сдвинутые брови селян не сулили головорезам ничего хорошего. Таансан — заигравшийся Разрушитель, походил на кокон, опутанный веревками, и не мог пошевелить даже пальцами, — любое движение тела Мастера Стихий, может активизировать Силу. Джай, подойдя, удержался от того, чтобы пнуть его ногой.

— Скольких они успели убить? — спросил Джай у старосты — седого тяжелого человека с косматыми усами.

— Пятерых… Кузнец Брай с помощниками… Еще Диник да Лаик. Они начали отбиваться… А мы-то не знали… что будет… Думали — соберут на площади… Скажут чего… А они мужиков посвязывали, и до девок наших… Ну… Тут и Тенера с семьей привели, оказывается жили они у Тенера — бандюги эти… все это время жили… а Тенер — ни гу-гу! И что? Спас он себя? Да никак!

Худощавый мрачный мужчина с темными кругами вокруг впавших глаз слушал это, виновато понурив голову. Это он держал на руках тяжелобольного мальчика, которого Джай исцелил. Сам мальчик сейчас стоял рядом с матерью, не отпускавшей его от себя ни на мгновение.

— Если б вы не подоспели… Как ваше имя, добрый господин?

— Астри Масэнэсс! — громко, медленно и отчетливо произнес Джай.

— Так вы тот?.. — Глаза старосты округлились, лицо побледнело, как и у многих из толпы, расслышавших это имя.

За последние три года, после того, как он покинул Каменгорку, имя Астри Масэнэсса стало звучать намного громче, и его сейчас мало кто не знает в восточной Тарии и дальше…

— Тот… кто князя Божена судил? — глаза усача метнулись к Адонашу, он как-то странно посмотрел на семь черных кос, все-таки рано снял Мастер шапку, рано… — И этот — двойник его… Это вы… которых Анира вызвала…

Джай вздохнул. История, произошедшая в замке Божена-Айная, получила наиболее широкое распространение и превратилась в нелепую легенду. Людям легче поверить в то, что перед ними призрак, дух, вызванный ужасной ведьмой Анирой, чем в то, что он Мастер Путей, живущий на свете дольше других…

— Я Астри Масэнэсс — Мастер Путей! — громко сказал Джай. — Меня не вызывают — я прихожу сам! Да, это я судил князя Божена-Истребителя за его злодеяния! Я построил для него тот замок и благодаря мне он стал когда-то князем. Вместе с ним мы истребили чудовищ, населяющих эти края…

— И тебе правда… пятьсот лет?.. — вымолвила несмело пожилая женщина, выступив вперед. — Ты призрак?..

— Я из плоти и крови, — Джай постарался доброжелательно и открыто улыбнуться, представляя свое хитрое междуморское лицо, и чуть прищуренные глаза, видя которые люди ожидают обычно какого-то подвоха, — Я живу долго, потому что я — Мастер Путей! Мне подвластны все Дары! И ваш край я взял под свою защиту! Что делать с негодяями, задумавшими уничтожить всю вашу деревню — решать вам!

Люди стояли столбами, никак не реагируя на его слова, Адонаш, уж видно отошедший от обиды за шапку, шагнул ближе и шепнул:

— Там, у Божена в Обители истины ты лучше говорил. Не хватает чего-то… Может, надо было тебе косу отрастить и приодеться?

— А что?.. — пробормотал Джай, напуская на себя суровый вид. — Так не слишком представительно? Тогда, видишь ли, я был очень зол на Айная за его делишки.

Адонаш кивнул в сторону лежащего на земле и исходящего злобой Таансана.

— А этот? Не заслуживает твоего гнева?

— Как-то он жалок… — скривился Джай.

— Так что? Развязать? Пусть убьет парочку детишек?