Когда я останавливаю свой выбор на стареньком мешковатом платье, Наташка одобрительно кивает:

— Правильно! Дави на жалость.

На пересдаче нас оказывается семеро. В аудиторию запускают всех сразу. Беру билет дрожащей рукой и сажусь за парту подальше от стола экзаменаторов.

Преподавателей трое — незнакомые мне седой мужчина и женщина средних лет и мой Димка. Хотя какой он мой? Он не удостаивает меня даже взглядом.

Пытаюсь сосредоточиться на билете. Вопросы не трудные, и рука сама быстро скользит по листу, выводя строчку за строчкой.

На мгновение отрываю взгляд от парты. Не могу удержаться и не посмотреть на Димку. На одно только мгновение.

Половина хвостистов на пересдачу не пришли. Наверняка, потом справки из поликлиники притащат. Опытные уже, раз до четвертого курса добрались.

Хотя зря они сегодня не пришли — комиссия как раз лояльная. Да и у меня настроение мирное.

Те, кто пришел, берут билеты. Вижу, как у некоторых дрожат руки. Может, стоит ободряюще улыбнуться? Нет, только напугаю еще больше. Горыныч улыбаться не может.

Минут на десять отвлекаюсь от переэкзаменовки — с планшета захожу в почту, отвечаю на письма. Потом оглядываю аудиторию.

Кто-то строчит ответы, кто-то думает, кто-то смотрит в окно. Встречаюсь взглядом с той девицей, что однажды приходила в деканат с вопросами. Малинина, кажется.

Взгляд у нее по-прежнему испуганный. Опять не выучила?

Хотя глаза у девушки красивые. Зеленые.

В то же мгновение холод сковывает тело. А на лбу выступает пот. Вот так вот — холод и пот.

Отчаянно пытаюсь убедить себя, что этого не может быть. Но уже понимаю — это она! Моя Алька!

Нет, совсем не похожа, ничего общего. Только глаза.

Мне почти удается поверить в то, что я ошибся, когда в этих зеленых глазах появляется ужас. Она поняла, что я ее узнал!

У нее дрожит уже не только рука — трясутся губы, плечи. Даже подслеповатая Дарья Никитична это замечает.

— Девушка, вам плохо?

— Нет! Да! Простите, можно я сдам ответ и пойду?

— Конечно, пожалуйста! — энергично кивает Дарья Никитична. — Но вы уверены, что ответили на все вопросы? Может быть, стоит проверить?

Но Малинина кладет и билет, и свой листок на наш стол. Листок исписан почти полностью. И когда только успела? Шустрая девочка.

Снова схлестываемся с ней взглядами. Она смотрит умоляюще. Я — надеюсь, равнодушно.

Она вздыхает и выходит из кабинета.

Возникает мысль выйти в коридор вслед за ней — чтобы сразу же сказать всё, что я о ней думаю. Сдерживаю себя. Наверно, этого она и ждет — нашего разговора. Чтобы предъявить ультиматум. Как это называется в дешевых романах? Шантаж?

И всё-таки рывком поднимаюсь со стула. Так и есть — стоит у окна напротив аудитории.

— Дмитрий Сергеевич, я… Мне очень жаль.

Я обрываю ее на полуслове:

— Хочу предупредить вас, Малинина, — я сделаю всё, чтобы вы получили незачет. И дело, как вы понимаете, вовсе не в вашем ответе. Вы можете угрожать, можете пойти к ректору с заявлением, можете вывалить эту жалостливую историю журналистам, но я добьюсь, чтобы вас отчислили из университета.

Возвращаюсь в кабинет. Громко хлопаю дверью. Студенты вздрагивают.

Кажется, она не только шустрая, но и умная. Провернуть такую многоходовку не каждая бы смогла. Ведь для того она и приехала в Пушкин — чтобы получить на меня компромат. Вот только как она узнала об игре? Может, Куница на своей странице в «контакте» написал? Он любит афишировать каждый свой шаг.

Небось, гордится собой. Как же — ловко расставила сети и поймала в них преподавателя. Преподаватель лохом оказался — есть, чем похвастаться перед подружками.

Наверняка, была уверена, что после этого я уж точно поставлю ей зачет. Не решусь не поставить. А иначе — предание истории гласности, скандал на весь универ. Комиссия по этике сразу ухватится за этот случай.

Нечего сказать, доработался — вступил в интимную связь со студенткой. И попробуй докажи, что ты не знал.

Изучаю ее листок. Грамотные, подробные ответы на оба вопроса билета. Она бы получила зачет и без этого маскарада. Зачем???

Елена Малинина. Она даже имя себе придумала.

Думаешь, всё схвачено, девочка? Как бы не так! Хочешь скандала? Пожалуйста! Да, возможно, меня вышвырнут из университета за несоблюдение кодекса этики. Но сначала из него вылетишь ты!

Кисть правой руки сама сжимается в кулак.