— Это пиявка! Пиявка! Уберите ее от меня! Она мою кровь высасывает!

— Да-да, — буркнул я, не сбавляя шаг. — Конечно, она высосет твою кровь, и лопнет от переедания, и тогда ты сможешь забрать кровь обратно.

— Меня комар укусил! Как думаете, он ядовитый? Я теперь умру?

— Конечно, умрешь, и все комары слетятся на твои похороны, и будут обсуждать, какая ты мнительная дура.

— Это не смешно! — Даша сжалась в комок, испуганно оглядываясь. — Смотрите, мотылек летает! Я отчетливо вижу, как у него на крыльях нарисован череп с костями! А вдруг он сейчас увеличится в размерах, и бросится на нас?

— Единственное, что здесь увеличивается в размерах — это тупость твоей логики. Ты никак не можешь увидеть то, что нарисовано у него на крыльях. Да что там крылья, ты из-за своей груди даже на свои ноги вряд ли сможешь посмотреть.

Уже час мы топали по лесу. Сначала было страшно — передвигались осторожно, разговаривали шепотом, держали наготове наши древние винтовки, и каждую секунду ожидали, что сейчас кто-то бросится. Но вот уже час прошел, ни одного монстра не видать, и мы вполне освоились с тем, что это просто лес, с самыми обычными лесными жителями, типа белочки, которая сейчас сидит на ветке, и охреневает от того, что Даша носится туда-сюда с криками. Хотя, думаю, если бы меня до восемнадцати лет за пределы интерната не выпускали, а потом два года за пределы базы, я бы тоже боялся всего, что увижу.

Но это меня сейчас никак не утешало.

— В принципе, не так уж и плохо, — бормотал Виталя, замыкавший шествие. — Листики, веточки… А, блин, змея! Фух, нет, это моя нога.

— Зачем я пошла с вами? — Даша прижала руки к телу, боясь хоть чуть-чуть коснуться чего-нибудь вокруг себя. — Лучше бы в палатке сидела. Как мы будем монстров ловить, у нас ни клеток, ни цепей, ни приманки, ничего!

— Начнем с тех, кому не нужны клетки или цепи. Продадим, получим деньги, купим все необходимое, и перейдем к более крупным. А приманка у нас есть.

— Да? Где?

— Да вот, бегает, всем на мозги капает. Смотри, не смей голодать, а то на тебя ни одно чудище не позарится, если будут только кожа да кости.

— Эй, юморист, заканчивай, — хмуро попросил Виталя за моей спиной. — А то вообще ее до истерики доведешь.

— Ничего, — оскорбленная моими словами, Даша решила встать в позу. Не буквально, конечно… ну, вы поняли. — Если Маузер думает, что я испугаюсь какого-то дохляка с зубами не больше моего пальца, то он глубоко заблуждается!

— Да? — я кинул в нее пучок травы. — Смотри, пиявка!

— А-а-а-а!

За полкилометра от озера я строго приказал соблюдать тишину — мало ли, на кого можем наткнуться. Последние метры мы прошли максимально осторожно, напрягая слух и зрение, и готовясь в случае чего дать деру. Зубы Даши выбивали барабанную дробь, но она шла, понимая, что если останется на месте, то будет еще хуже. А во мне боролось два желания: бросить все нахрен, и повернуть обратно к унизительной, но безопасной работе на ферме, или идти дальше, к своему единственному шансу не прозябать внизу социальной лестницы хотя бы в этой жизни.

Когда между деревьев показалась водная гладь, я остановился, и поднял вверх сжатый кулак, приказывая соблюдать молчание.

— Ну, что еще? — прошептала рыжая, буквально подпрыгивая на месте.

— Надо все разведать. Вы оставайтесь здесь, а я схожу, осторожно гляну.

— Если что, кричи, мы сразу убежим, — подбодрил Виталя.

Бесшумно ступая по траве ботинками, я присел за огромным, разросшимся кустом, и осторожно отодвинул вбок толстую ветку, чтобы получилась как бы оконце. Уровень воды располагался ниже уровня земли, поэтому отсюда мне было хорошо видно небольшое, круглое озерцо, с мутной зеленоватой водой и несколькими клочками земли, поднимающимися, словно острова. Все пространство вокруг заросло камышами, которые лениво шевелились под действием легкого ветерка. Лишь в одном месте камыши обрывались, образовывая пологий спуск в воду, утоптанный множеством больших лап.

— Ну, что там? — с надеждой спросила Даша, когда я вернулся. — Ничего нет, да?

— Пока непонятно. Надо устроить небольшую встряску. Есть идеи?

Идея быстро нашлась. Возле пологого спуска валялся на траве громадный, круглый камень, непонятного происхождения. Однако, когда мы подошли ближе, то увидели на нем вырезанные ножом слова: "Ореховое озеро. Опасно! Не подходить слишком близко к воде".

— Ну вот, а вы говорили, что ничего нет. Давайте-ка, сдвинем эту махину.

— Может, не надо? — засомневалась рыжая. — Зачем памятник портить…

Но мы с Виталей, игнорируя ее слова, уже подсунули под камень стволы винтовок, и уперлись, взрывая землю ногами, и толкая глыбу плечами. Понемногу она сдвинулась с места, чуть-чуть прокатилась, и остановилась, наткнувшись на другой камень, сидевший в земле. Пришлось откатывать ее обратно, и выкапывать сначала этот камень, а потом еще смотреть, нет ли других препятствий. Солнце стояло в зените, когда огромная каменюка лихо скатилась по пологому спуску, и с оглушительным всплеском вошла в воду, подняв брызги воды. К тому времени мы уже сидели в кустах, боясь пошевелиться.