— Не радуйся раньше времени, колдун. Пусть они и тешат себя надеждами на помощь, но я-то вижу твои лживые речи насквозь!

Лысый старикашка с жиденькой бородёнкой может и казался с виду довольно жалким, но это впечатление было обманчивым. Цепкий взгляд, почти бесшумная походка, добротные кожаные сапоги, куртка и рукоять длинного кинжала за спиной — всё это никак не соответствовало образу простого крестьянина.

— Следи за языком, староста, — счёл нужным предупредить его я, — представься и говори, что тебе повелели люди.

Дед вздохнул.

— А с какой стати тебе помогать нам? — прищурился он.

— Потому что меня попросили, а слово я своё дежу. Чёрные колдуны мои враги тоже, и если они решили, что могут безнаказанно уводить крестьян в рабство, они заплатят за это! — последнее предложение я высказал нарочно громко.

Репутация с селом Сосновое + 2! (Всего: 5, Нейтрально)

Репутация с Ростих — 2! (Всего: — 9, Неприязнь)

Хм, какой-то странный выверт системы. С местными репутация повысилась, а вот самому деду речь не понравилась совершенно. Неужели, уверился в моей лжи? Или не хочет отдавать власть над Сосновым в чужие руки? Или у него есть какой-то другой мотив?

— Кроме тебя, разумеется, — фыркнул старик.

— Я не из тех магов, старик и забочусь о своих людях. Поэтому постарайся не тянуть кота за хвост и расскажи, наконец, что произошло.

Репутация с Ростих — 5! (- 14, Враждебно)

Да какого хрена опять упала?!

— Ну слушай, маг, — сказал тот, как выплюнул, — неделю назад заявился к нам отряд в чёрных одеждах. Никогда я раньше таких людей не видел, а видел я на своём веку многое, ты уж поверь. Бледные все, как сама смерть, а с ними твари горбатые, безглазые, с копьями, смотришь на них и аж дрожь пробирает. Говорят, посланники хозяина этой земли, великого Шак-Каза. Зашли в дом к старосте, перетёрли с ним, и хлоп, старика как подменили. Взгляд мутный, говорил мало, и постоянно что-то мямлил, как под грибами. Говорит, надо чуть-чуть поработать для господина нового. Хорошо заплатит, два дня всего потрудиться! — передразнивал дед, — Мужики и ушли с чёрными этими. А вот домой никто не вернулся. Смекнули мы, что дело дрянь, отряд пришёл снова. Мы отказались идти, но сынок старосты, получивший в услужение душегубов, насильно увёл ещё десять мужиков. С тем же исходом. Трусы одни убежали в лес, начали ему козни строить, да так раздраконили, что он со свитой за ними погнался. Тут-то мы с мужиками взяли вилы в руки да и пошли к дому старосты. Сам он не сопротивлялся даже, всё мямлил что-то про Шак-Каза этого, как накуренный.

Старик нахмурился, смерил меня тяжелым взглядом и проговорил.

— Ты попрекал нас трусостью, колдун, но я был готов биться с каждым, кто сунулся бы сюда и не намерен отдавать деревню вновь. Тем более такому, как ты!

Что ж, теперь всё относительно ясно. Новый староста отчаянно цепляется за власть, лишь бы не отдавать её в чьи-то руки. Уверен, он давно на это место метил, вот уже и возможность представилась, а тут я. Однако, мне всё сложнее и сложнее становилось не обращать внимание на его тон и слова. К сожалению, в отличие от меня, компьютерная репутация не способна была игнорировать оскорбления НПС и неизбежно начнёт падать, если долго оставлять их без ответа.

— Повторяю, следи за языком, дед.

— Я не буду унижаться перед неумирающим сопляком, — выплюнул он.

— Так значит, разговор без взаимных оскорблений уже считается унижением? Не знал, — хмыкнул я, — Так куда, говоришь, они уводили людей?

— К горе. Лесорубов наших с лесопилки тоже забрали, тоже туда же. Это всё, что я знаю и ничего тебе больше не скажу!

— Больше и не требуется. Чтобы освободить людей мне понадобится…

— Много хочешь, колдун, — перебил он меня, не дав договорить, — Пусть партизаны твои тебе и помогают, а в нашем селе ничего ты больше не получишь! Пришёл, понимаешь ли, важный такой. Защищать вас буду, как же! Кольцо на палец нацепил и надулся, как пуп земли, а на деле… тьфу. Как принесёшь мне головы иродов этих в мешке, да крестьян домой приведёшь, тогда, может быть, и поговорю с тобой, недолорд.

Головы служителей Шак-Каза!

Принесите Ростиху головы служителей Шак-Каза.

Награда: Репутация с жителями Соснового + 5.

Штраф за провал: Репутация с Ростих — 15. Принять? Да/Нет.

Провоцирует, непись поганый, провоцирует! Хочется приложить его молнией по голове, но тогда я попадусь в ловушку. Нужно действовать иначе. Отмахнувшись от системного сообщения, я ухмыльнулся и, набрав в грудь побольше воздуха, чтобы меня слышали все собравшиеся, заговорил.

— Так ты отказываешься от моей помощи, старик? Ты не хочешь, чтобы ваши односельчане вернулись домой?!

— Нет! — резко прохрипел он, поняв, к чему я клоню.

— Вы слышали, люди? — я обошёл старика и приблизился к затихшей толпе, — Ваш староста не хочет спасать жителей, он хочет сидеть здесь и ждать, пока чёрные колдуны не явятся вновь, чтобы забрать вас всех в рабство. Но вашим братьям там, в плену, помощь нужна сейчас! Пока вы медлите, они страдают и умирают. Сегодня же я отправляюсь к горе, дабы покарать захватчиков и вернуть домой тех, кого ещё можно вернуть, однако одному мне не справиться. Кто из вас осмелится бросить вызов судьбе и пойти со мной?! Кто хочет освободить близких из лап чёрных колдунов? Сражаться, пока ещё можно! Пока ещё есть за что! Ведь когда они придут снова… будет поздно.

Репутация с Ростих –70 (Всего: -84, Ненависть)

Репутация с жителями Соснового +10 (Всего 15, Дружелюбно)

Толпа затихла, я заставил их крепко задуматься. Меж тем староста аж покраснел от распирающего его гнева и тихо шипел, не в силах подобрать достойный ответ. Я улыбнулся ещё раз. Он выбрал неплохую тактику — разозлить меня оскорблениями, заставить меня угрожать ему в попытках сохранить лицо и, если бы я и в правду так поступил, тут же уличить в «лживой колдунской натуре». Это могло бы сработать с кем-то, кому не плевать на оскорбление от куска программного кода. Единственное, о чём я заботился, была репутация в глазах жителей, и она-то как раз совсем не пострадала.