С: Покури еще. Послушай пару песен ДДТ. Кофе допей. И будем уже нормально писать.

***

С: Что-то не особенно твой стих лайкают…

Я: Да уж. Но я, ведь, не поэт…

С: Нет, вроде лайкает кое-кто… Один парень, шарящий в поэзии (сам поэт) лайкнул.

Потом, правда, убрал лайк…

Я: Написал нескольким знакомым поэтам, с просьбой оценить. Сейчас обосрут!

С: Давай какое-то время попишем, не отвлекаясь на соцсети? Надо, все-таки, и о читателе думать.

Я: Не хочу думать о читателе!

С: Ей хочешь снова написать?

Я: Да чего зря девчонку доставать, если не отвечает…

С: Напиши ей, что выложил стихотворение, где она упоминается.

Я: Поэты, хоть, положительную оценку дадут, тогда напишу. А то, может, такой плохой стих, что стыдно быть в нем упомянутой.

С: Ну ок. О чем тогда поговорим?

Я: Давай, как обычно – говорить о том, что нам не о чем говорить?

С: Вторую свою книгу писатель так же посвятил теме отсутствия темы…

Давай просто медитировать на тексте. Дыши и клади строчки.

Я: Вздохнул. Положил.

С: Вздохнул. Положил.

Я: Взвинченность какая-то…

С: Правильно – две турки крепкого кофе выпил!

Я: Дело не только в кофе. Просто на глобальном уровне не понятно, как дальше жить и выживу ли, вообще. Знаю, что скажешь, что, мол, обопрись на Бога, и Бог управит. Но Бог, Он, ведь, строгий у нас в России. Он и монахов-то не особо жалеет. Не то, что таких онанистов-алкоголиков, как я. Уготовает мне какие-нибудь всё нарастающие муки до самой смерти, а потом скажет: «Унывал? Рукоблудствовал? Пил? Курил? В ад!».

С: Не скажет. Он же не пошляк…

Я: Бога обсудили. Теперь о чем?

С: Давай, еще помолимся? Ты как хочешь, а я помолюсь!

Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Аминь.

***

Я: Один знакомый поэт дал положительный отзыв на стих!

С: Ждем остальных.

Я: Так и будем? Отвлекаться на соцсети и обсуждать, что там происходит?

С: Чем меньше ты думаешь про читателя, тем лучше получается.

Я: Но требование минимальной понятности ни кто не отменял!

***

Я: Еще один поэт, уже третий, дал положительную оценку! Правда, этот поэт – моя бывшая любовница. Не знаю, насколько объективна ко мне.

С: Девчонке стих пока не шли. Подожди оценки самых суровых критиков.

Я: Это я из-за нее (в смысле не из-за бывшей любовницы, а из-за саровской девушки) стихи писать начал!

С: А она там, может, прямо сейчас с каким-нибудь контрактником сосется…

Я: Это жизнь!

С: Давай снова медитировать на тексте?

Я: Щас, только начну медитировать – хлоп! – смс придет, с отзывом от поэта. Или еще от кого… Надо хоть звук уведомлений отключить. А то, если даже на компе из соцсетей выйти, на телефоне звук смс все равно дзинькает. И либо побегу смотреть, либо будем тут с тобой сидеть и гадать, что там нам написали.

С: У нас характер творчества такой – медитация принятия потока впечатлений. Что вижу, думаю и чувствую, то пишу. Что ты, кстати, сейчас чувствуешь?

Я: Переживаю, как бы не потерять здоровье от курения настолько, что работать не смогу… И не выйдет за меня моя красавица!

С: А мужа той тетки больше не боишься? Что приедет и кастрирует за то, что ей понаписал?

Я: Немножко боюсь. Но та невыносимая похмельная паранойя, в целом, прошла. По здравом размышлении, не должен он приехать. Слишком затратно. Выслеживать меня, спецоперацию проводить… Да и, все-таки, если он в обществе живет, человек же он все-таки… Не такое уж это преступление – написать кому-то что-то неприличное спьяну в соцсетях. Тем более, что она сама просила. И я, когда писал, не знал, КТО у нее муж…