— И как только у такого урода, как Тарван, мог родиться такой чудесный сын, как Тир? — спрашиваю я пустоту и поднимаюсь с кровати. Надя спокойно спит, оно и к лучшему: нечего моей подопечной сейчас лезть в пекло, она итак чуть не погибла. А вот мне пора.

Я спускаюсь со второго этажа, где расположены спальни и куда я подняла Надю, выхожу в холл, открываю парадную дверь и так и замираю, увидев на пороге высокую красивую фигуру.

— Ну здравствуй, Ресса, — улыбается Розария, а мне её до того вполне симпатичная улыбка кажется омерзительным оскалом.

Семнадцать лет назад, Огненная империя, Императорский дворец Канаан

— Я обязательно выйду замуж за Атареллена, когда вырасту, — делится со мной Розария, когда мы сидим и плетём венки в саду. Притом у неё веночек получается аккуратный, такой, что хоть императрице подарить. О своём я того же сказать не могу. А ведь это я, а не она проживаю в тёплой империи. У них в Ледяной, конечно, какие-то морозостойкие зачарованные цветы, но всё равно…

— Почему ты так в этом уверена? Наверняка, будет отбор. Тебе ли не знать? Ледяной из такого благородного рода вряд ли просто женится, — хочется сдуть её воздушные замки. Это ведь не трудно.

— Мы видимся во дворце, и он… — Розария закусывает губу и мечтательно вздыхает. — Он удивительный, Ресса. Такой красивый! Скажи, я ведь красивая? Атареллен заметит меня?

Я придирчиво оглядываю кузину. Красива ли Розария? Да, очень. Золотые крупные локоны, голубые глаза, губки, которые в будущем будут принадлежать страстной женщине, о поцелуе которой все мужчины будут только мечтать. Губы её матери, в прошлом принцессы Марибель Канаанской. В этом своём шёлковом голубеньком плащике, с розами в волосах… даже папа считает её хорошенькой. Ильяра ставит в пример, а Сатор её поддерживает, потому что поступает так всегда. Мама ничего не говорит, но уверена, что ей тоже нравится Розария.

— Дай-ка подумать, — я кладу недоплетенный венок на колени и прикладываю палец к губам. — Не думаю. Ты выглядишь, как типичная ледяная драконица, каких на картинках в книгах полным полно. Не замечала?

Розария обиженно поджимает губу, откладывает венок в сторону:

— Почему ты такая злая? Тебя точно ни один ледяной в жёны не возьмёт.

— Мне и не надо, — бурчу я и возвращаюсь к венку.

— Здравствуй, Розария, — я двигаюсь вперёд, заставляя её сделать один шаг назад, выхожу на крыльцо и закрываю дверь за своей спиной. Прислоняюсь к ней и руки на груди складываю: главное — это показать ей, что нисколько не боюсь.

— Я учуяла запах. Ты нашла человечку, — Розария скалится, и не нравится мне этот её оскал.

— Принцессу Надежду Ледианскую, ты хотела сказать? — поправляю её, старательно изображая милую улыбку. Чем злее она будет, тем выше мои шансы на победу.

— Ни за что!!! — взвизгивает девушка, а я отчётливо различаю безумие в этом её визге. — Ни за что и никогда не станет человечка женой Атареллена! Она не достойна его!

Розария вцепляется пальцами в ворот моего платья и выпускает когти, но я уже отдохнула, мне хватает сил оттолкнуть её и впечатать спиной в мраморную колонну крыльца.

— Ты себя вообще слышишь? Она — его истинная пара, помешанная!

На эти мои слова драконица лишь смеётся. Зло и как-то безнадёжно.

— Она? Да почему она?! Разве он ей нужен? Разве она любит его так, как я? Разве она наблюдала за ним все эти годы, мечтая, чтобы он посмотрел на неё, как на девушку? Я бы всё отдала лишь за один его влюблённый взгляд! А она… я видела, как он смотрел на неё на отборе, как смотрел на свадьбе! Эта дрянь не заслужила! — кричит и плачет Розария у колонны, а я выпускаю хвост и подтягиваю им кресло с террасы, загораживаю проход в дом.

Я никогда не видела кузину такой жалкой. Самоуверенной, влюблённой, по-детски романтичной, всеми любимой, даже по-огненному вспыльчивой, но не такой.

— А сейчас… Меня выследят! Они меня выследят! Найдут и узнают, что это я всё сделала. И казнят, потому что, как и ты, чтят святость истинной пары, — она всхлипывает, смотрит на меня зло. — Но ведь она не заслужила… Мне страшно умирать. Я сбежала из города. Летела в человеческой испостаси, бежала, летела, бежала по этой тропе, боясь, что меня увидят в небе, ведь драконица я большая… Я боюсь смерти, Ресса. Но, знаешь, чего я боюсь больше?

Тут она затихает, достаёт из кармана плаща платочек да глаза промокает.

— Я боюсь, что непонятно кто станет женой Атареллена. Потому, даже если умру сама, прежде добью ту дрянь, что ты прячешь в этом доме, — и она рвётся вперёд.

Я перехватываю, старюсь удержать на месте, но она абсолютно не соображает, что делает. Мы сцепляемся друг с другом, она пытается сбить меня хвостом, но мозг-то не работает, сбив меня, сбивает и себя, и мы кубарем катимся по лестнице. Когда мы падаем, я оказываюсь снизу и чувствую, как рот наполнился кровью. Поворачиваю голову в сторону, чтобы сплюнуть и тут же получаю несколько царапин на щеке от острых когтей Розарии.