«Что это?» – спросила Попрыгунья. Она, видимо, тоже почувствовала это непонятное и мощное энергетическое поле. И наверняка тоже заметила странное серебристое, точно отблеск клинка, мерцание в воздухе.

– Не знаю, – ответил я, – но здесь действительно что-то есть. И по-моему, это связано с тем старинным замком.

«Подойдем поближе».

Я пошел вдоль земляного вала. Ров внизу казался жирной чернильной линией, опоясывающей вершину Замкового Холма. Легко можно было себе представить, что под этой вершиной, в глубине, спит нечто ужасное: например, змей с каменными шипами вдоль хребта, кольцом обвивший голову поверженного великана…

Мне стало не по себе, когда я подумал: интересно, а сколько времени потребовалось бы Йормунганду, чтобы обрести свободу? В игре «Asgard!» наша Небесная Цитадель представляла собой мощную крепость, но и при этом условии, по-моему, Йормунганд с легкостью нашел бы способ выйти из игры. Ведь он, как и второй мой сынок, Слейпнир, способен пересекать границы любых миров. А что, если он явился сюда за мной? Кстати, вероятность этого весьма велика – хотя, конечно, предполагать такое мне было крайне неприятно.

Меня охватил озноб. Здесь, наверху, и впрямь было холодно. Я поискал в усыпанном звездами небе созвездие Пса, но так его и не обнаружил. Я, в общем, не особенно и надеялся увидеть в этом чужом мире свою звезду, но мне было бы приятно, если бы я ее вдруг нашел. Но, увы, на небе, чуть скрытом легкой пеленой, которую то и дело раздувал ветер, светились лишь незнакомые звезды. Знакомым был только желтый ломтик луны, похожий на кусочек лимона, который кладут в стакан джина с тоником.

Я как-то не сразу понял, что у меня снова начинает болеть рука. Жжение становилось все более сильным, и я, скрипя зубами от боли, еще более внимательно продолжил поиски, стараясь двигаться вдоль загадочных энергетических линий…

Черт побери! Через пару минут я почувствовал, что мой рукав уже насквозь промок от крови. Теплая кровь, просачиваясь сквозь ткань, коркой засыхала на моей ледяной руке. Я задрал рукав и осмотрел запястье. Ну конечно! Та руна снова была отчетливо видна и светилась неярким фиолетовым светом. Зловеще светилась и моя кровь, которая в лунном свете должна была бы казаться черной.

«Ура! Заработало!» – воскликнула Попрыгунья.

«Вот радость-то», – мрачно буркнул я.

Впрочем, она была права. Нечто – что бы это ни было – понемногу приходило в движение, начинало набирать силу. Кровь вообще обладает невероятным могуществом – это Попрыгунье было известно. Даже кровь самого обыкновенного человека, такого, как она сама. А кровь бога обладает не просто магической силой, но и чем-то существенно большим. Кровь Мимира, например, послужила для асов выкупом за руны. Кровь Имира, пролитая Одином и его братьями, стала основой для создания всего сущего – земли, рек и океанов.

«Но почему сделать это должен был обязательно ты? – спросила Попрыгунья. – Почему с этим не могла справиться сама Хейди? Или, скажем, Один?»

Я перевел дыхание. В руке по-прежнему чувствовалась сильная боль. А то фиолетовое свечение еще усилилось: казалось, оно высвечивает на моем запястье каждую жилочку. А Попрыгунья, тщетно пытаясь понять происходящее, все продолжала задавать мне вопросы, только я ее теперь почти не слышал: голова моя была словно наполнена неким светом. Этим светом, точно рукавом, была объята и моя раненая рука, и он медленно, капля за каплей, стекал на землю. И наконец у самых своих ног я увидел нечто знакомое, высвеченное ярким сиянием, как бы исходившим из трещины в земле, – это были очертания моей руны Каен, руны Хаоса, той самой руны, которую когда-то подарил мне Один.

r

Теперь уже и со стороны самого Холма чувствовался некий отклик – казалось, под землей потягивается великан, пробуждаясь ото сна. Итак, мои усилия действительно позволили возродиться к жизни чему-то неведомому – я надеялся лишь, что Вашему Покорному Слуге не придется слишком дорого за это расплачиваться: боль и самопожертвование – отнюдь не самые любимые мои понятия.

«Что это там? Неужели действительно Слейпнир?» – Попрыгунья так и сыпала вопросами, так и скакала у меня в голове, как белка.

– Не знаю. Возможно. Скорее всего. Да, это он.

На самом деле ни одна мать неспособна забыть, как она рожала своего первенца. Кровь, грязь, страдания, суета вокруг – честно говоря, это было просто ужасно, и я очень надеялся, что мне никогда больше не придется это повторить. Но сейчас я не сомневался, что именно по этой причине Один и отправил сюда именно меня: его хозяин Эван был слишком слаб и мог попросту не пережить столь травматичную процедуру, как рождение Слейпнира. Руна Каен уже светилась вовсю, и свет ее, казалось, исходит из самых земных глубин. В этом свете мне стала заметна сеть тонких, как волоски, трещинок, в разные стороны протянувшихся от самой руны, – казалось, будто под земляной шкурой Холма, напрягаясь изо всех сил, рвется на волю нечто…