о чем-нибудь еще.

Мои страхи, это всего лишь мои страхи. Она не должна взваливать их на себя.

— Я не мог уснуть, — отвечаю ей с улыбкой.

Затем встаю со стула и потягиваю руки высоко над головой. Ее глаза расширяются

оценивающе при виде меня. Я начал спать в обнаженном виде.

Она смотрит достаточно долго, затем спрашивает.

— Ты нервничаешь из-за завтрашнего дня?

Я киваю, делая небольшой вздох, и подхожу к кровати, забираясь обратно под

одеяло, которое состоит только из простыни теперь в эти жаркие ночи августа. Я кладу

голову на подушку и смотрю ей в глаза, убирая пряди шелковых волос за уши. Она

одаривает меня ободряющей улыбкой.

— Не беспокойся об этом. Я уверена, о чем бы они ни хотели с тобой поговорить, это что-то хорошее.

— Я надеюсь, что это так, – соглашаюсь с ней.

— Я знаю, что это так.

Улыбаюсь ей на это.

— Ты, кажется, знаешь очень много посреди ночи.

Она поднимает бровь.

— Разве ты не знаешь? В это время я на высоте. Хочешь, покажу тебе?

Я никогда не могу от такого отказаться. Ее веки становятся тяжелыми, полные

влажные губы полуоткрыты и находятся в ожидании. Этот намекающий на что-то

неприличное взгляд – все, что мне нужно, чтобы стать твердым.

Она наклоняется и нежно меня целует. Мой язык исследует ее рот лучшим

образом, медленно создавая между нами горячую потребность. В то время как моя рука

скользит к ее шее, притягивая ко мне, ее пальчики путешествуют от моей грубой щетины

на подбородке вниз к груди, накачанному торсу, и оборачиваются вокруг моего твердого

члена.

Я стону, закрыв глаза от ее сжатия, которое она делает рукой, и легкого

скольжения вверх-вниз по всей моей длине.

— Если ты продолжишь это делать, — успеваю я сказать ей в губы, — все будет

довольно быстро.

Она смеется и отстраняется, покрывая поцелуями мой подбородок, шею, грудь. –

Пока я делаю тебе приятно, то не возражаю.

Обычно, когда один из нас просыпается в середине ночи, испытывающий влечение, сонный, секс происходит, как в тумане. Один из лучших видов секса. Но если она готова и

хочет сделать мне минет, то у меня нет ни малейшего желания останавливать ее.

Истинный джентльмен никогда не мешает женщине делать то, что она желает.

Ее губы скользят вниз, от моего живота до кончика члена, и она принимает меня

всего и глубоко в рот. Я не знаю, где Вера освоила свои навыки — и никогда не хочу

узнать — но бесконечно благодарен за них. С ее ртом, языком и рукой, работающей в

унисон, я поддался ощущениям, тепло наполнило мои конечности. Мои пальцы касаются

ее волос, плотно сжимая их.

Когда ее другая рука нежно массирует мои яйца с достаточным давлением, чтобы

довести меня до крайности, я не могу не дернуть ее за волосы. — Черт, — хныкаю я. – О, черт, Вера. Черт, да. Еще.

Она набирает темп, и я начинаю толкаться своими бедрами, мой член входит так

глубоко в ее горло, насколько это возможно, а ее губы обхватывают меня, как бархатная

перчатка. Я кончаю мощно, и она не отрывается, не останавливается, пока во мне ничего

не остается.

Я тяжело дышу на постели, оргазм прибивает меня сильнее к матрацу, мои руки

отпускают ее волосы. Я слышу, как она глотает и вытирает губы, как очень плохая

девочка, и затем открываю глаза, чтобы увидеть ее улыбку при тусклом свете. Она

выглядит ужасно гордящейся собой, какой и должна быть.

— Твоя очередь, — говорю я ей, пытаясь встать, но она толкает меня своей рукой в

грудь, так что я падаю вниз.

— Ты можешь заняться мной завтра, — говорит она, делая глоток воды. — Я

вымотана. Твой член требует много работы там, большой мальчик.

Я не могу не усмехнуться ее лестному выбору слов.

— Ты портишь меня.

Она улыбается, как будто знает, что это правда, затем целует меня быстро в губы и

переворачивается на бок, спиной ко мне. Я ложу руки вокруг ее талии и притягиваю к