И, словно в подтверждение его слов, огромная балка сорвалась вниз, а вслед за ней упал противовес лифта. Под ногами всё задрожало и грозило провалиться вниз. Мы выбежали из башни и с ужасом стали наблюдать как рушатся перекрытия, а в земле образуются бездонные разрастающиеся воронки.

— Это конец, — мрачно изрёк Цвай, когда башня сложилась за нашими спинами, застилая всё вокруг плотным облаком пыли. — Зато теперь точно выспимся.

— Уходи, — обречённо прошептала Айнзаму.

Мы очень старались, а всё так глупо обернулось. Из-за одной нарушенной клятвы и одной нерушимой. Теперь я погибну здесь, навсегда оставшись пленницей арены. Но это не значит, что дракон должен последовать за мной.

— Нет, — упрямо качал головой Айнс, не веря в происходящее. — Должно быть хоть что-то. Так не бывает...

— Голем, — глухо раздалось из яйца. — Верните меня обратно в тело. Если Айнзам одержит победу в поединке, ты станешь свободной.

— Что значит если? Разве не подыграешь нам? — поинтересовался Драй.

— Всё не так легко, как кажется. Едва вернусь в тело голема, то снова стану марионеткой тёмного Гарена.

— Да уж, то есть нам нужно дотащить тебя до арены, восстановить магический купол и победить? — зевнул Цвай.

— Именно.

— Звучит проще, чем кажется. Держи, — Драй протянул мне яйцо.

— Надо торопиться, — братья сцепились между собой, и снова стали огромным белым драконом. Осторожно подхватили меня и усадили между крыльев.

Стены коридоров пошли трещинами и грозили засыпать нас под обломками. Но Айнзам успешно лавировал между падающих балок и камней, а мне оставалось лишь держаться крепче и надеяться на чудо.

Тайник Гарена тоже основательно завалило, и дракон яростно откидывал в стороны обломки стен и черепицы, пока не раскопал алтарь и лежащий рядом чёрный полый доспех.

— Надеюсь, от арены осталось хоть что-то, — пробормотала одна из голов, и дракон рванул обратно, на ходу подбирая тела прислужников тёмного Гарена.

Когда мы, наконец, добрались до места сражений, то оно уже всё покрылось мелкими воронками, через которые песок стремительно утекал куда-то вниз. Пыталась заглянуть в открывшуюся бездну. Однако, кроме беспроглядной черноты там, ничего не было.

Айнзам аккуратно разложил по кругу мёртвых помощников Гарена и вернулся ко мне.

— Оживи их, Регина, иначе никак. Прикажи им построить купол! — командовал Айнс.

Одно дело управлять единственным слугой, и то в прошлый раз у меня это вышло не очень хорошо, другое — приказать целой группе нежити соорудить магическое поле, принцип работы которого мне совершенно не известен. Как бы сильно ни хотела спасти себя и Айнзама, не знала что делать и с чего начать.

— Успокойся, Регина, всё не так сложно. Это часть тебя, ты всегда это умела, просто, забыла. Представь, что долго не каталась на велосипеде. Не бойся, нежить сделает всё, что пожелаешь. Ты же тёмная, — вкрадчиво наставляло яйцо.

Вспомнила предыдущие сражения на арене и магический купол. Живо обрисовала в воображение, что хочу. Слуги повиновались. Они, шатаясь, встали на ноги. Одного почти сразу же утянуло в появившуюся воронку, и я простонала от досады. Время! Время уходит вместе с этим чёртовым песком. Быстрее!

Мертвецы покорно воздели руки к небу. Из их бледных ладоней медленно расходилось полупрозрачное полотно. Некогда могущественные чародеи полностью оказались в моей власти. Они жили своей жизнью, имели семьи, мечтали о светлом будущем, а потом мстительный демон захотел использовать их в жутких целях. Надеюсь, сегодня будет последним днём их рабства, а когда закончится поединок, безвольные рабы обретут долгожданный покой.

Очень быстро купол сформировался вокруг огороженного для дуэлей места. С трепетом подошла к голему и склонилась над раскуроченной грудью пустого доспеха.

— Айнзам ведь не сможет тебя убить?

— Нет. Тёмная часть меня оказалась гораздо хитрее и коварнее. Использовать свою человечность против драконов, которые не могут навредить людям, чудесный план! Что ж прощай, Регина. Мне очень жаль, что так вышло. Наверно, смог бы полюбить тебя при иных обстоятельствах, а так… Всё слишком сложно и запутанно, правда? — извинялся бестелесный голос.

Не смогла ничего ответить, вытерла слёзы рукавом изрядно потрепавшегося платья и расколола скорлупу. Маленькое сердце с огромными гноящимися язвами от крюков оказалось на ладони. Его боль передавалась мне. Гарен трусливо запер в нём все свои страдания и чувства, заставив терпеть в одиночестве ужасы и потери прошлой жизни. Но в измученном комке всё ещё жила любовь, и повинуясь сильному желанию, невесомо коснулась губами кровоточащих ран, а затем дрожащими руками поместила сердце в грудь голема. Моё собственное разрывалось на части, когда пришлось вонзить обратно ржавые крюки. Не смогла смотреть на страдающее воплощение Гарена. Ведь это последнее доброе и светлое, что осталось от того юноши, а сейчас мы должны победить его, чтобы спастись.