— Да, у меня тоже по первости голова шла кругом, вроде все друг другу чужие, но как копнешь поглубже, все родня. Я это выяснил далеко не сразу. Да и Вам не стоит об этом распространяться. Я все это говорю Вам не для того, чтобы поделиться сплетнями, а чтобы предостеречь Вас давать ложные обещания Оуэну или Галахаду, который кстати сын Ланселота от сестры Моргаузы — Элейн. Я бы посоветовал Вам вообще ото всех рыцарей круглого стола держаться подальше, целее будете, проклятые они какие-то, но на них это проклятие не действует, только на женщин, что пытаются быть рядом. Знать бы точно, но чувствую, что это Моргана постаралась и прокляла в свое время Артура. Да и Мордред не смотря на свою безупречную репутацию не вызывает у меня доверия, хотя он сын Артура, воспитанный им вдали от его матери Морганы, средней сестры Моргаузы. Как вы понимаете, все запутано.

Сказать, что я была в шоке, ничего не сказать. Во сколько тут обзаводятся детьми, черт побери, они же все практически ровесниками выглядят. Допустим мальчишки акселераты, но им минимум лет по восемнадцать, раньше рыцарское звание не получить. В шестнадцать только оруженосцем можно стать. Это я узнала из сегодняшних баек Гавейна.

— А есть среди рыцарей сын Гавейна? — С ужасом спросила я. Бор рассмеялся.

— Да бросьте, Ангелина, он же еще мальчишка, нет у него детей. Ну насколько я знаю. — Хмыкнул в бороду мужчина. Я посмотрела в его смеющиеся зеленые глаза и слегка успокоилась. Но и Ланселот выглядит «мальчишкой», а у него вот какой взрослый сын. Видя, что не развеял моих сомнений, Бор добавил. — К тому же он не рос при дворе Утера, где были слишком свободные нравы, как остальные.

Мы вошли в главную залу, где у камина сидели Ланселот и Ламарк, я не могла теперь спокойно смотреть на Ланселота, мой глаза были наверно величиной с блюдца, потому что мужчины, после того, как поздоровались с Бором посмотрели на меня подозрительно.

— Что-то случилось, леди Ангелина? — Спросил Ланселот, которого я продолжала рассматривать.

— Нет, — Пискнула в ответ, потом прокашлялась, — Ничего не случилось кроме того, что приехали гости на празднование Белтейна.

— Может у меня выросли рога, раз Вы меня так рассматриваете. — Улыбнулся Ланселот.

— Может быть, — Растерянно произнесла я, уж эта Элейн вряд ли хранила ему верность, ведь он спутается с Гвиниверой. Хотя в свете последних событий, они там все друг с другом скорее всего спали.

— Что? — Удивленно прокаркал рыцарь.

— Я говорю, может быть. Я же не знаю чем занимается Ваша леди в данный момент, может наставляет Вам рога с любовником. — Я отошла от рыцаря подальше, чтобы не отгрести за свои слова, Бор укоризненно покачал головой, ведь он поделился секретом, который скорее всего ни для кого, кроме меня не секрет.

— Так вы знакомы с леди Элейн? — Предположил Ламарк, нисколько не сомневаясь о ком я.

— Я нет, просто предположила. Я бы хотела сесть поближе к огню, можно Вас попросить уступить мне кресло? — Я подошла вплотную к сидевшему у камина рыцарю, он встал и торопливо отошел.

— Нет мне все же интересно, с чего такие предположения? Вам кто-то что-то рассказал? — Довольно грубо спросил меня Ланселот, нависая над моим креслом.

— Кто ей мог что сказать, Ланселот? — Прервал его Бор.

— Например Мерлин, он часто общается с семьей моей супруги. — Хмуро отмахнулся от него Бор. Я поняла, что пора переводить тему, иначе подставлю земляка.

— Это была неудачная шутка, сэр Ланселот, и я извиняюсь за нее, вы заговорили за рога, вот я и сказала про леди, я даже не знала, что Вы женаты. — Я пожала плечами и перевела взгляд на камин. Огонь весело потрескивал в нем, когда я увидела маленькую красную ящерку в нем, она уютно устроилась в самом центре пламени и подмигнула мне. Я удивленно приоткрыла рот, я читала про саламандр, но никогда в них не верила и даже не надеялась когда-либо увидеть это чудо, но тем не менее.

— Что еще пришло Вам в голову? — Подозрительно проворчали из кресла напротив. Я хмуро посмотрела на Ланселота, который изучал меня. Ящерка тоже посмотрела на него недовольно.

— Расслабьтесь, Вам не идет образ ревнивого мужа, — Постаралась ехидно ответить. Я понимала, что он не видит ящерку, а она тем не менее проказливо показала ему язык. Я старалась ничем не выдавать своего шока. Тут только два предположения, или я сошла с ума или я ее вижу только из-за того, что я не из этого времени. Ящерка снова посмотрела на меня своими глазами бусинками и свернулась в клубок.

Смотря в камин, пыталась понять не привиделась ли мне эта животинка, она была неподвижна и очень сейчас походила на уголек. Но периодически ее хитрые глазки открывались. Нет это полное безобразие, я уже хотела обратиться к Бору, который что-то оживленно рассказывала Ламарку, когда в зал шумной толпой вошли рыцари. У стола уже суетились служанки, накрывая его. Вот что странно, кроме служанок я более не одной женщины в замке не заметила, хотя Гавейн говорил о матери и сестре. Где прочие женщины? Почему рыцари проводят праздники в чисто мужской компании, не считая меня, хотя меня сложно считать, ведь я неизвестная переменная в данном уравнении. Первоначально рыцари, я уверена, хотели провести праздник в узком мужском кругу. Хотя их бы развлекли служанки, в этом сомнений нет, но своих спутниц они не пригласили с собой, хотя многие, как, например, Ланцелот, женаты. Да и где Гвиневра? Или они еще не встретились с королем Артуром? Насколько я помню из незабвенного фильма об этой «великой» любви с Ричардом Гиром и Шоном Коннери, король и леди встретились, когда последнему было много лет, хотя может это вольная интерпретация режиссера. Хотя Артур сейчас выглядит молодо, но я не знаю сколько ему лет. Мужчины подошли к камину, пока я размышляла. Я вставать из теплого кресла не собиралась, посмотрев на меня, это понял и Ланселот, поэтому он соскочил, уступая место королю, который с удовольствием присел напротив, Гавейн встал рядом с моим облюбованным креслом. Он положил свою руку на спинку, таким образом, что его ладонь оказалась около моего виска и ненавязчиво играла с локоном, прикрывающим ушко. Мне было приятно от неожиданной ласки и поддержки. Артур ответил на какой-то вопрос Ламарка, я не вслушивалась в их речи, сверля взглядом ящерку, которая еще старательнее прикидывалась угольком или полешком.