Гадая, как я, неспециалист, смогу написать подобную книгу, я находила

утешение, говоря себе: нет ничего страшного, чтобы высказать то, что я

думаю, – все равно это прочтет лишь горстка людей. Я также потратила немало

времени на вступление, стремясь не только представить читателю свою книгу, но и познакомить его с понятием созависимости – с понятием, которое мир по

большей части и не слыхивал.

Теперь, еще пять лет спустя, меня попросили написать предисловие в честь

пятилетней годовщины книги, разошедшейся двумя миллионами экземпляров.

– О чем мне написать? – спросила я своего редактора и подругу Ребекку Пост

из Hazelden.

– Расскажи о тех переменах, которые произошли с тех пор, – с женщинами, с

людьми в нашей стране, с тобой, поскольку это ты написала книгу, –

предложила она.

«Хмм… – задумалась я. – И какие же произошли перемены – помимо войны

в Персидском заливе, распада Советского Союза и слушаний Хилла-Томаса?»

Я включила телевизор. Фильм недели – не могу припомнить названия.

История девушки-подростка, силящейся справиться с алкоголизмом и

последствиями изнасилования. Ее мать, медсестра, мужественно трудится, пытаясь освободиться от дисфункциональных и оскорбительных отношений со

своим мужем, отцом девушки. На протяжении всего фильма мать и дочь

откровенно говорят, что не станут спасать друг друга – из-за ослабляющих

эффектов этого типа поведения. Фильм заканчивается кадрами, в которых дочь

играет на гитаре и поет песню собственного сочинения о том, что больше не

будет жертвой.

Я иду в церковь, в которой долгое время не была. Этим холодным зимним

воскресным утром в ней звучит несколько необычная проповедь. Священник

говорит от души, заявляя пастве, что он по горло сыт руководством церковью, которая основана на стыде, страхе, вине и нечестности. Вместо этого он, по его

словам, хочет быть частью церкви, которая основана на равенстве, честности, 9

близости, принятии и целительной силе Божьей любви. Он хочет быть частью

церкви, где у него могут быть собственные вопросы и проблемы и где люди

пребывают в здоровых, честных отношениях друг с другом и с Богом.

Моя дочь приходит домой после первой недели учебы в новой школе.

«Знаешь, что, мама? – говорит она. – Мы каждый день читаем медитацию из

твоей книги «Язык отпускания»[4]. А в школе, где учится моя подруга, на уроках

здоровья обсуждают вопросы созависимости».

Книга с картинкой, изображающей разломанные наручники, на передней

стороне обложки становится бестселлером во Франции.

Книга, пародирующая заглавие моей, становится первой в списке

рождественских книг 1991 года здесь, в Миннесоте.

Кое-что действительно изменилось. Я написала еще четыре книги, попутешествовала по миру, развелась (но не вышла снова замуж) и отплатила

социальным службам за финансовую помощь, которую они мне оказали, выплачивая пособие.

Я еще острее ощущаю важность исцеления от наших проблем, связанных с

насилием. Мои чувства вообще стали острее. Я стала спонтаннее, приняла свою

женственность и усвоила за это время новые уроки – о границах, гибкости и

признания своей силы своей. И о любви. Я учусь уважать мужчин. Мои

отношения углубились. Некоторые – изменились.

Самой значительной переменой в моей жизни стала потеря сына, Шейна. Как

вы, возможно, слышали или читали, в феврале 1991 года, через три дня после

своего двенадцатого дня рождения, мой любимый Шейн – который был такой

большой и важной частью моей жизни и работы – погиб в результате

несчастного случая во время катания на горных лыжах на склонах курорта

Афтон-Альпс.

Я узнала больше о смерти и жизни.

Я выросла и изменилась. Я наблюдала, как растут и меняются мои друзья.

Многие из вас писали мне о своем развитии и переменах.

Мне по-прежнему временами трудно распознавать свои чувства и доверять

своему процессу, своему пути и своей Высшей Силе. Временами я по-прежнему