Мава согласно закивала, поставив фонарь на тумбочку и вновь принявшись разглядывать портреты. Тусклый свет не особо помогал разглядеть таящиеся здесь вещи. Казалось, что каждый шкаф — это ужасный монстр, а вешалки — его когтистые лапы, которыми он может сцапать тебя.

Спрыгнув со стола, я отошла на пару шагов от Мавы, приметив тяжёлый кованый сундук. Опустившись перед ним и подковырнув замок кинжалом, я с интересом открыла крышку. Кажется, сундук этот оказался здесь не так давно — внутри пыли не было, а положенные на одежды цветы всё ещё приятно пахли. Вынув несколько рубашек, я замерла. На дне сундука покоились старые книги, какие — то записки, а так же небольшая картина в позолоченной раме.

Осторожно вынув книгу, я раскрыла её. Жёлтые странницы захрустели под пальцами, но какого было моё удивление, когда я узнала слова! На почти таком же языке были написаны вырванные листы в моей комнате! Получается, это людская письменность, которую нииты и знать не знают. Вот почему я не могла её прочитать, и сейчас не могу.

С разочарованием отложив книги, я поддела пальцами рамку небольшой картины. Хорошо ещё что свет бил в спину, да и чуткое зрение сыграло свою службу. Я с детским восхищением уставилась на портрет юноши, почти мужчины, со светлыми волосами, отливающими золотом. Видимо, художник попытался изобразить каждый цвет на портрете, потому что лицо незнакомца казалось живым. И приятным мне. Глаза с каким — то озорством и азартом смотрели в мою сторону, отливая тёмным шоколадом, а через одно плечо был перекинут красный плащ с белым меховым воротником. Наверняка это какой — то граф, если не принц малоизвестной страны.

Я попыталась найти хотя бы имя незнакомца, но в итоге обнаружила лишь инициалы: «Э.Х.»

Обернувшись и убедившись, что Мава всё ещё рассматривает картины, я взяла поудобней ножик. Подковыряв рамку, что с неприятным треском всё же разломалась, я осторожно вытащила холст, скрутив его и поспешив закрыть крышку сундука.

— Ну что? Идём?

— Ага, — отозвалась Мава, вновь подобрав фонарик. — Мне теперь эти уроды в страшных снах сниться будут.

Я не сдержала улыбки, следом за ней идя по запутанным лабиринтам из мебели. Один раз я даже заметила настоящую карету из чёрного дерева, решив не спрашивать, для каких именно целей она здесь стоит. Наверное, ниитам просто понравилось оформление, вот они её и утащили. Другой вопрос — как они ещё вообще сюда поместили?

— О, а хочешь кое — что покажу?! — вдруг подпрыгнула на месте Мава, и даже не спрашивая, понеслась куда — то вперёд.

Вздохнув, я заспешила следом, спотыкаясь об тяжёлые ковры и попутно снимаю оставшуюся туфлю. Босиком было легче, даже, кажется, я начала понимать, почему подошва на обуви ниитов такая тонкая. Они привыкли чувствовать голыми ногами землю, ветки, снег… так было проще и спокойней, и это вселяло какую — то уверенность.

Мава застыла напротив пустого стеллажа, повёрнутого к нам спиной, на котором висела даже слишком громоздкая картина. Кто — то укрыл её тканью, уже успевшей выцвести за время пребывания здесь.

— Я это недавно нашла, — горделиво произнесла Мава, подойдя к картине и резко сдёрнув с неё ткань. — Во.

На нас, смотря сверху вниз, уставился мужчина с жёстким, отточенным временем, лицом. У него были тёмные волосы с серебристыми прядками, а так же залёгшие под глазами тени и щетина на лице. От его взгляда мне стало неловко, и захотелось как можно быстрее закрыть портрет или убраться подальше. В этом человеке жила власть, жила сила и ужас.

— Знаешь, кто это? — завороженно смотря на портрет, поинтересовалась Мава.

— Понятия не имею, — хмуро ответила я, стараясь не смотреть в глаза мужчине.

— За Малоречьем его прозвали Железным Королём, — тихо прошептала Мава, и на её лицо легла тень, сделав его более звериным. — Он ненавидит наш род… если при прошлом короле наши братья жили хоть как — то достойно там, то теперь этот человек заставляет ползать их чуть ли не на коленях… знаешь, у меня есть мечта. Когда — нибудь вогнать нож в его сердце, а заодно и его детям. Вырезать этот поганый род, и наконец освободить всех наших… но этому не сбыться.

— И почему же? — покосившись на неё, поинтересовалась я.

— Железного хотели убить столько раз, что он даже себе не доверяет… вряд ли кого — то близко подпустит, — с обидой произнесла Мава, вновь накрыв его портрет полотном. — Давай ка отсюда выбираться.

Я согласно кивнула, и мы не спеша двинулись к тёмному зёву коридора. Он плавно поднимался наверх, заканчивая фальшивой стеной, которую Мава с пыхтением отодвинула в сторону. Прохладный воздух омыл лицо, и вдохнув его полной грудью, мы зашагали в сторону моего домика.

Перед глазами всё ещё стоял портрет Железного Короля. Почему — то я не сомневалась, что слова Мавы являются самыми правдивыми среди всего того, что она мне рассказала. Как — то было не заметно, что этот человек вообще может улыбаться. Что же заставило его так переменить взгляды на жизнь? Что ему сделали такие, как мы?

— Я зайду за тобой до завтрака, — остановившись несколькими ступенями ниже, произнесла Мава. — Камешек только не забудь.

— Постараюсь, — усмехнулась я, толкнув дверь и наконец — то очутившись в тишине и покое.