— Бить будете, дяденька?

— В твоём случае это называется «дурь выгонять». — Сообщил Литнер с умным видом, уложил меня в правильную позу и полотенце содрал, спину оголяя.

Его детальное внимание к моему телу было более чем приятно. Мягкие прикосновения ладоней заставляли кусать губы, замирая в томительном ожидании. Он позволил мне насладиться этим вечером, этим моментом, насладиться его слабостью и почувствовать себя королевой. Королевой в бане! И… так странно… пожалуй, впервые не хотелось большего. Того, что уже было, достаточно. Чуть позже, дома, Литнер угощал горячим ароматным чаем, укладывая в постель гостевой комнаты, с тёплой улыбкой желал спокойной ночи, с неподдельной искренностью уточнил, выключить ли мне свет ночника, когда собрался уходить.

— Ты сейчас шутишь, да? — Практически шёпотом уточнила я, глядя, как он держится за ручку двери, как одной ногой уже стоит за порогом комнаты.

Он всё понял и не стал этого скрывать, а меня задело подобное его пренебрежение!

— Ты устала. Остаться сейчас будет неправильным.

— Забота — это главное в отношениях. — Язвительно поддакнула я. — Я тоже умею заботиться о ближнем. Ты уже почти на пенсии. Самое время устроиться в уютной постели с любимой книгой в руках. Тебе принести любимую книгу?

— Знаешь, разозлить меня на самом деле очень непросто, но тебе это удаётся с лёгкостью.

— Да. В первый раз ты попытался разбить мне лицо кулаком, второй едва не придушил, сегодня от души отходил веником. Что мне грозит сейчас?

— Чего ты хочешь?

— Ну-у! — Неодобрительно покачала я головой. — Это ты загнул. Со мной так нельзя, я в таких случаях наглею. Предложи что-то такое, от чего эта ночь покажется мне бесконечной. — Исподлобья на мужчину глянула и губу закусила, соблазняя. Литнер понятно улыбнулся, как по мне, так примерялся, с какой стороны подступиться.

Он практически не колебался, когда приблизился к постели, когда на колени перед ней опустился. Полностью отдавал себе отчёт в действии, когда придержал мой подбородок пальцами, слегка его приподнимая. Совсем чуть-чуть вперёд подался и прямо мне в губы улыбнулся, оправдывая встречное нетерпение. Едва уловимо коснулся языком губ, будто на вкус их пробовал. И, казалось бы, ничего нового, а я уже дрожала от волнения, от возбуждения затряслась, пальцами в ворот его рубашки вцепилась, от себя не отпуская. Он всё почувствовал и довольно улыбнулся. С губами моим играл, поцелуй начать не позволяя. Прихватывал их поочерёдно, кусал, когда ногтями кожу на его шее царапала. В момент, когда почти отчаялась, язык в мой рот протолкнул, по моему языку им провёл, стон нетерпения порождая. С лёгкостью поддался, когда на себя потянула, на подушку укладываясь, рукой в матрац упёрся, будто случайно ею груди касаясь, и дрожь в теле усилилась, возбуждение внизу живота отдавалось знакомым и таким приятным покалыванием.

— Ты ребёнок. Наивный и глупый. — Прошептал он осторожно и дыхание задержал, мой разочарованный вздох выслушивая.

— Ты ведь не уйдёшь сейчас, нет? — Вцепилась я в него сильнее.

— Зато эта ночь действительно покажется тебе бесконечной. — Усмехнулся он, заставляя зубами скрипнуть от злости. — В следующий раз постарайся выражать свои желания более точно. — Подсказал, как только мои пальцы сами собой разжались, ошибку признавая.

— А сам что? Ничего добавить не хочешь, нет?

— Сам я хочу много и в неудобных для тебя позах.

Разглядев в его словах скрытую угрозу, я к изголовью села и колени к себе подтянула.

— Ты заставляешь меня страдать. — Проронила, пытаясь то же внушить.

— Считай, что это затянувшаяся прелюдия.

— А завтра ты будешь горячим и страстным? — Уточнила с надеждой, но его прямой взгляд не оставил иллюзий.

— Завтра я отвезу тебя домой и стану долго и настойчиво ухаживать.

— Как-то всё это неправильно. Ты не находишь? — Призналась я, пытаясь свою точку зрения отстоять. — Будто фильм наоборот. Сначала всё, всё, всё, а потом ухаживания.

— Развёрнутая завязка. Основные события тебя, поверь, тоже порадуют.

— А ты совсем-совсем не врал, когда упомянул, что мы с тобой не договоримся, да? — Метнулся мой взгляд по комнате. Это была попытка убежать, мысленно отгородиться. Заведомо неудачная.

— С девочкой, которая говорит только правду нельзя иначе. — Заправил он за ухо мои непослушные волосы и скривил губы в попытке выдать улыбку.

— Тебе должно быть стыдно. Взрослый и самостоятельный, ты откровенно надо мной издеваешься.

— Мне стыдно. — Кивнул Литнер с готовностью и всё же смог улыбнуться.

— Поэтому ты до сих пор стоишь на коленях? — Глянула я на его неудобную позу.

— Поэтому.

— Костя, а папа кричал, когда ты ему всё рассказал?

— Ребёнок уже пожалел?

— Это из-за учёбы. Я болела. Много пропустила.

— Я решу этот вопрос.

— А что ещё ты решишь?

— Всё, что позволишь.

— Звучит неоднозначно. — Заметила я, пытаясь заигрывать, но Литнер эти попытки строгим взглядом пресёк. — И сейчас уйдёшь?