Разговор с Учителем, его намёк на её близких, сильно встревожили Ангелину.

— А где Петя? — с беспокойством спросила она.

— Отправился на задание, — флегматично доложил Денис.

— К-какое задание?

Борис со своей кушетки фыркнул.

— Вы хотите воевать одна за всех? Оставьте и другим немного пороха.

— Что за задание? Почему он меня не разбудил?

— Почему вам не доложили? — съязвил Борис. Гелька гневно сжала кулаки: она только что спасала Бориса, а теперь готова была убить. — Не всё, что делается, вам нужно знать. Лишнее знание обременяет.

— Вообще-то я его в аптеку послал, — откликнулся парень, — чтобы зря под ногами не путался.

Гелька негодующе всхлипнула, и Борис заявил:

— Учти Денис, эта барышня любит лить слёзы, так что держи наготове салфетки. И предупреждаю — я не намерен больше разлёживаться! Даю этой капельнице ещё пять минут и встаю, а ты можешь быть свободен!

Парень глубокомысленно кивал головой.

— Точно, как моя семейка — словно из дома не выходил.

Борис и Ангелина взглянули друг на друга и отвернулись — им было о чём подумать.

Гелька отправилась домой в растрёпанных чувствах: напряжение между Борисом и Петей было таким ощутимым, что, казалось, его можно резать ножом. Врач не дал им попрощаться — просто выгнал парня, сказав, что у него много дел, Ангелине пора домой, а он должен ещё дать ей последние наставления. Петя лишь кивнул ей на прощание, и Борис запер дверь и повернулся к ней.

— Давайте осмотрим ваш шов.

Она часто оставалась с ним наедине в этом кабинете, но сейчас всё было по-другому. Взволнованная Ангелина, двигаясь, как в тумане, села на кушетку под свет лампы и нерешительно спустила рубашку с одного плеча. Борис легко дотронулся до него, и по всему её телу пробежал озноб.

— Вам холодно?

— Нет, то есть да, — она натянула на колени одеяло с кушетки.

— Я сниму его. Будет немного больно.

Ангелина кивнула. Последующие несколько минут прошли в молчании, которое нисколько не уменьшило её волнения: каждое прикосновение отзывалось в её теле неизъяснимым трепетом. И когда, по окончании процедуры, она встала и повернулась к врачу, потому что дольше оставаться в другом положении было невозможно, и он шагнул к ней ближе, Гелька поняла, что сейчас произойдёт что-то непоправимое, что-то, о чём она потом горько пожалеет.

— Не надо, — прошептала она, не поднимая глаз и дрожа всем телом, и скорее почувствовала, чем увидела, что лицо Бориса исказилось. Он отступил в тень.

— Я уже пойду.

— Да-да, то есть… подождите ещё немного, — Борис взял себя в руки. — Чтобы рассосался шов, нужно будет ещё пару раз облучить его Соларом.

Ангелина кивнула.

— Сегодня вы должны сразу лечь в постель. Попросите принести еду к вам в спальню, если будете голодны.

Ангелина опять кивнула.

— Завтра оставайтесь дома в постели. Не вставайте, справку я выпишу. Родным скажете, что простудились.

— Хорошо.

— Ваш брат бывает в какое-то время дома один?

Вопрос Ангелину так удивил, что она решилась поднять глаза.

— Да, с утра, после ухода родителей. Он уходит из дома последним, примерно в восемь.

— Не пугайтесь: я появлюсь перед его уходом и стукну в ваше окно, впустите меня.

Ангелина снова кивнула. Теперь они смотрели друг на друга, как будто ещё что-то оставалось не сказанным.

— Одевайтесь, — шепнул Борис и вышел.

Ангелина материализовалась на чердаке и сразу оценила распоряжение Бориса Витальевича лечь в постель — она едва стояла на ногах. Гелька отперла дверь квартиры и прислушалась: вся семья собралась на кухне.

— О, наша гулёна явилась! — воскликнула мама и выглянула в коридор. — Иди ужинать.

— Мам, мне что-то нездоровится, я залезу в постель. Можешь принести мне что-нибудь поесть?

— Что случилось?

— Я, кажется, простудилась, — соврала, краснея, Ангелина. До чего ей надоело врать!

— Хорошо, я принесу. Покажешь мне горло!

И озабоченная Нина Михайловна вернулась на кухню.

Через несколько минут, едва Ангелина успела залезть под одеяло, в комнату ввалился брат с подносом.

— Явилась? — сварливо приветствовал он сестру, ставя поднос на стол. — И сразу в постельку? Перегуляла? В следующий раз тебе не удастся так легко улизнуть!

— Приготовишь банку побольше?

— Угу, припасу… Там мои приятели тебя ждут — лицезреть желают. Я им сдуру брякнул, что это моя сестра во весь экран выплясывает, так они не поверили, потребовали показать. Очень разочаруются, что ты уже в пижаме. Может, выйдешь на секундочку?

— И Петя? — с надеждой спросила Гелька.

— А что Петя? — надулся брат. — Петька бы уже тут сидел и тебя за ручку держал! Ну его! У меня и получше приятели есть. Ну, выйди! Я с ними на сто рублей поспорил.