Шрифт:
— Лежите, вам не стоит пока двигаться, — раздался рядом знакомый ледяной голос.
Ангелина в отчаянии рухнула обратно, больно стукнувшись затылком. Мучительное возобновление кровообращения, наличие в опасной близости врага, но более всего — инстинкт самосохранения, заставили её напрячь свои извилины.
— Мама… — простонала она, стараясь делать это погромче, — кто-нибудь, позвоните Леоновой Нине Михайловне, пожалуйста…
— Успокойтесь, — ледяной голос, казалось, стал ещё более ледяным.
Каталка, лязгнув напоследок, въехала в какое-то помещение — судя по тишине, в которой теперь отчётливо слышалось пыхтенье катившей её санитарки, в небольшую палату. Прошлёпали и стихли за дверью грузные шаги санитарки, донеслись булькающие, звякающие звуки, и на глаза Гели опустилась влажная прохладная повязка, восхитительно унявшая жжение в глазах.
Врач закатал ей рукав, измерил давление, проверил глаза. Всё это в молчании.
Девочку трясло от страха, и она боялась, что спрашивая о чём-то, невольно себя выдаст. Снова, как в машине, она почувствовала его руку над своим лицом, только теперь всё ощущалось гораздо сильнее: казалось, невидимые иглы, выскакивая из горячего движущегося пресса, мгновенно прокалывают ей голову.
Вот, его рука, опять медленно двигаясь, опустилась к солнечному сплетению — Ангелина инстинктивно закрылась руками и почувствовала, что злодей отпрянул. Стуча зубами, она выдавила из себя:
— Со мной всё в порядке?
— Да.
Он поднял повязку, заглянул ей в глаза, оттягивая веки: теперь Гелька могла
видеть, хотя всё вокруг расплывалось и двоилось.
Ах, да! Чуть не прокололась!
— Что со мной случилось? — дрожащий голос здесь был вполне уместен.
Врач холодно и задумчиво смотрел на неё, потом отвернулся и отошёл куда-то из поля её зрения.
— Вас подобрали на дороге и привезли сюда на машине неизвестные люди. Возможно, у вас сотрясение мозга. Нужно провести кое-какие исследования.
Ага, зло подумала Ангелина, дай мне только сползти с каталки…
Врач снова вернулся к столу и жгутом стянул ей руку с закатанным рукавом.
— А-а… — начала было возражать Геля, но он, размеренно действуя, всадил ей шприц в вену, и на неё нахлынула темнота.
«Чтобы я ещё когда-нибудь прогуляла уроки!»
Глава 5
Очнувшись, Ангелина полежала некоторое время, прислушиваясь. Ничего не услышав, открыла глаза и огляделась. Никого. Пустая комната: за спинкой кровати окно, напротив — дверь (она в своей одежде лежит на кровати, её куртка — рядом на стуле), тумбочка, умывальник… Похоже на одноместную палату.
За дверью раздались шаги, и её ручка начала поворачиваться. Гелька быстро упала обратно на кровать и притворилась спящей.
— Борис Витальевич, — донёсся из коридора женский голос, — вы заняли шестую палату. Вы же знаете, она забронирована!
— Сейчас освобождается седьмая, можете взять её, — ответил знакомый голос. Дверь отворилась, пропустив шум из больничного коридора. Врач внёс и поставил на стол что-то тяжёлое. Послышались тихие шаги рядом с кроватью… Девочка изо всех сил старалась дышать равномерно, не дать дрогнуть ресницам или вырваться вздоху. Наконец, удаляющиеся шаги — дверь выпустила визитёра, и Гелька открыла глаза. Никого! Теперь быстро! Она заглянула под кровать — её кроссовки! Наспех обувшись и схватив в охапку куртку, Ангелина подошла к двери и, приоткрыв её, осторожно выглянула наружу.
Дверь в палату напротив — раскрыта, санитарка выносит оттуда свёрнутый матрас, дальше по коридору остановилась поболтать парочка больных на костылях, ещё дальше — медсестра с какими-то бумажками, изучая их, идёт в её сторону, но заходит в какую-то палату, и вон, дальше, в конце коридора — дверь! В противоположном конце, совсем рядом, тоже дверь, но за её стеклом видна лишь полутёмная лестничная клетка — это явно ход во внутренние помещения больницы. А та, в конце — с окошечком для передач и толстой санитаркой за столом на страже — дорога к свободе! Ангелина выскользнула за дверь и быстрым шагом, нацелившись на выход, пошла по коридору.
При её приближении, санитарка, мирно решавшая кроссворд при свете лампы, удивлённо вскинулась на неё, а когда девочка схватилась за ручку двери, грозно завопила: «Ты куда?»
Дверь оказалась заперта! Гелька дёргала её за ручку. Возмущённая баба уже выбиралась из-за стола, когда девочка обнаружила, что нужно всего лишь отодвинуть задвижку, сделала это и выскользнула за дверь, в последний момент успев выдернуть из пальцев толстухи своё плечо.
Она бросилась вниз по лестнице, натыкаясь на посетителей, удивлённо оглядывающихся на неё и сердитую санитарку. Та вопила вслед, что выходить из отделения на улицу запрещено, что ходить по отделению в уличной обуви нельзя, и что обратно она её не пустит, и придётся ей, мерзавке, разбираться с главврачом!