– А чем я должен расплачиваться?.. Знаете что, давайте прекратим разговор на эту тему. Останусь-ка я лучше при своих пуговицах. Я люблю работать, люблю свое дело.

– Как знаете.
– Шалго направился к двери.
– Да, кстати, полковник Кара просит вас пока никуда не уезжать из гостиницы.

– Это что, домашний арест?

– Ну, что вы! Только просьба. Полковнику Каре тоже хотелось бы до конца выяснить ваши "родственные связи" с Меннелем. Вот и все.

– Не имеете права!
– запротестовал Тибор Сюч.

– Мне вы можете высказать свое неудовольствие в любой форме, но полковнику Каре, который ведет следствие, - не советую. К тому же речь идет всего о нескольких днях. Надеюсь, вы с Беатой за это время не успеете надоесть друг другу. Ваш счет за гостиницу будет оплачен.
– Шалго взялся за ручку двери.
– Да, Беата, скажите у вас есть дача на Балатоне?

– Есть. В Балатонсемеше, - ответила девушка и, помолчав, добавила: Улица Хуняди, два. Мои родители построили ее еще до войны.

– Благодарю вас.
– Шалго поклонился и вышел из комнаты. В холле гостиницы он встретился с Фельмери; они зашли в кафе, сели за столик и заказали кофе. Когда официант принес и поставил перед ними две чашечки, Шалго сказал ему:

– Послушай, Янчи, отнеси, пожалуйста, в комнату Тибора Сюча две рюмки коньяку. За мой счет.

Как только официант удалился, Фельмери спросил:

– Что-нибудь случилось?

– Ничего особенного, - ответил старый детектив.
– Мне необходимо было получить ответы на несколько вопросов.

– Например?

– Например, почему Венгерская торговая палата не знала о том, что представители "Ганзы" начиная с января переписываются с венгерской фирмой "Артекс". Меня интересовало также, при каких обстоятельствах и почему Геза Салаи отобрал у Беаты письмо Меннеля. Сегодня какое число?

– Двадцать седьмое, воскресенье, - сказал Фельмери.

Через час Кара провел небольшое совещание. Полковник выглядел отдохнувшим и посвежевшим, он даже слегка загорел за эти два дня. Шалго же, напротив, казался усталым и разбитым. Балинт чувствовал себя отлично и был в прекрасном настроении. Фельмери со скучающим видом слушал Кару и Шалго, удивляясь тому, как долго они "топчутся на одном месте". Лиза отправилась за покупками - раз уж Шалго позвал на обед своих друзей, она не может ударить лицом в грязь.

А Кара между тем говорил, что следствие за минувшие сутки заметно продвинулось вперед. Четко наметились две линии, которые рано или поздно должны будут где-то сойтись, поскольку и в том и в другом деле Виктор Меннель играл ведущую роль. Одна линия связана с фирмой "Ганза" или, если называть вещи своими именами, с деятельностью в Венгрии иностранной разведки, свившей себе гнездо под крышей этой фирмы. В стране действуют агенты Меннеля, и сам он приехал сюда, чтобы встретиться с ними. Задача, таким образом, предельно ясна: необходимо выявить агентурную сеть фирмы "Ганза". Кара заметил далее, что Хубер, по-видимому, мог бы оказать в этом серьезную помощь, но пока не удалось вызвать его на откровенный разговор. Его поведение, впрочем, понятно, хотя он уже рассказал много. Вторая линия - это поиски спрятанных когда-то гитлеровским офицером драгоценностей. И здесь задача также ясна: нужно разыскать ту женщину, что в прошлом году отдыхала с дочерью в Италии и там познакомилась с Меннелем. Установлено, что в прошлом году в Италию выезжала семья Кюрти. Если сопоставить это с тем, что рассказал Хубер, не исключено, что Кюрти и есть та самая женщина. Тем более что ее дочь, Беата Кюрти, была любовницей Меннеля.

– Маловероятно, чтобы Меннель встречался с какими-то другими венграми в Италии и чтобы все так совпадало, - вмешался в разговор Балинт.
– Ведь все данные сходятся, товарищ полковник! Девушка, вступившая в связь с Меннелем, ее мать, ее жених... К этому нужно еще добавить то, что удалось выяснить Шалго: переписка с Меннелем, дача в Балатонсемеше... Я бы, например, незамедлительно распорядился, чтоб их задержали.

Кара внимательно слушал майора, а сам украдкой поглядывал на Фельмери, нашедшего себе интересное занятие: лейтенант сосредоточенно вязал на ниточке узелки.

– А вы бы как поступили, товарищ лейтенант?
– обратился вдруг к нему Кара.
– Довязывайте свой узелок, мы подождем.

Лейтенант смутился, поспешно скомкал нитку и бросил ее в пепельницу. Его немного обидело такое обращение полковника - ведь он внимательно слушал все, что говорилось, и, если "старику" угодно, готов все повторить слово в слово...

– Что ж, задержать их, конечно, можно, - ответил он, - но только я не стал бы этого делать. У нас пока еще нет для этого оснований. Что же касается девицы, то ее рассказ Шалго мне кажется вполне правдоподобным. Кстати, версию Тибора Сюча о пуговицах легко проверить...

– Так как же все-таки вы бы поступили?

– Я бы тщательно осмотрел дачу в Семеше. Попытался бы установить, действительно ли там проживала в годы войны эта самая Кюрти и была ли она связана с немецким офицером. Может быть, даже произвел бы обыск на даче с использованием соответствующей оперативной техники.

Шалго кивал головой, ему нравилось спокойствие лейтенанта.

– А потом бы занялся женихом Беаты Кюрти, - продолжал Фельмери.
– Мне кажется, что от Салаи легче всего получить нужные нам сведения.