— О, расскажите это вашим птицам, — Я смеюсь и запрокидываю голову. — Потому что я вас не боюсь.

Руки Талиты тоже светятся. Она сжимает их, переплетает пальцы. Но внезапно дверь открывается, и в зал врываются Стерегущие. Я даже рта открыть не успеваю. Сердце, дернувшись в груди, продолжает биться.

Они пришли за мной.

Вдвоем.

— Всем стоять! — кричит Аделар.

Выглядит он все еще неважно: рука на перевязи, а каждое слово, наверное, дается с трудом: горло же все-таки пострадало. Но он стоит позади Малкольма, возвышаясь над ним, как стена, и держит его за плечо. Мэл не оборачивается, не смотрит на него. Но я чувствую: что-то поменялось в его взгляде.

— Талита, отпусти ее! — приказывает он. — Ты обезоружена. Дай нам пройти к реактору. Все можно обсудить. Пусти.

— Обезоружена, говоришь? — Она поворачивается ко мне. Уголки ее рта криво изгибаются. — Смотри же, Зодчая. Смотри, как падает твой Стерегущий.

В мгновение ока в ее ладонях вспыхивает нечто, похожее на шаровую молнию. Я понимаю: это импульс. Тот же, что и в птицах — а может, и мощнее. Я не успеваю даже вскрикнуть. Шар стремительно летит в Малкольма.

— Мэл! Нет!

Миг — и Аделар бросается наперерез, отталкивая Малкольма, и за долю секунды импульс врезается в него. До моих ушей долетает крик боли. Он валится, будто подкошенное дерево, и хватается за левое колено. Как и тогда, во время боя с птицами. Я вздрагиваю, и свет в моих руках вдруг резко гаснет. Я прижимаю ладони к лицу и сгибаюсь впополам.

— Аделар!..

Даже в темноте я вижу, как Малкольм за какую-то долю секунды успевает подхватить его.

— Что ж ты натворил, дурак… — шепчет он сбивчиво. — Прости меня… удар был мой…

Талита с завидной резвостью бросается прочь из зала. Кайтен — следом. Я понимаю, что импульс был только один — иначе она убила бы и меня, и Мэла. Это ее последний ход. Я подбегаю к Стерегущим, но Мэл отталкивает меня в сторону.

— Беги за ними, — приказывает он, дыша тяжело и нервно. — Давай! Беги, кому сказал!

Я оборачиваюсь.

И бегу.

Я бегу за Уэллсами по коридору. Бегу, то и дело уклоняясь от всяких рычагов и железок, которые так и норовят упасть мне на голову и попадаются под ногами. Бегу, не теряя дыхания. Что с Аделаром? Этот его взгляд, когда он прыгнул вперед, подставившись под удар огня… Он упал, подбитый светом — и тогда Мэл подхватил его. И снова это жгучее желание успеть, этот липкий страх перед опозданием… Я видела это. Видела в его глазах. Он подхватил его, схватил за плечи, не дал удариться об землю головой или больной рукой. Но чем, чем Мэл ему поможет? Насколько серьезна рана? Не потеряет ли адмирал способность ходить? Что, если он снова потеряет сознание?.. Вопросы, вопросы, вопросы… Поворот за поворотом. Я знаю, куда они ушли. Я знаю, где они могли пытаться спрятаться.

В регенераторе.

Да, я разбила его панель, но его стены все еще прочны и могут стать укрытием. Последний ход Талиты был направлен против Малкольма — не против Деверро. Она не могла даже подумать, что адмирал оттолкнет своего друга и возьмет удар на себя. А это значит, я права. Они снова просчитались. Просчитались, думая, что Стерегущих так легко разбить поодиночке. Потому что все-таки их двое. Их так и будет двое — навсегда и на всю жизнь.

Вылетев из-за очередного поворота, я успеваю увидеть, как Талита чуть ли не силой заталкивает сына в регенератор — вернее, в то, что осталось от кабины. Заталкивает — и резко разворачивается ко мне.

— Что смотришь? — говорит она насмешливо и нервно, сжимая кулаки. — Спасай их! Ну, давай! Иди!

— Ты подстрелила адмирала! — кричу я в ответ. — Ты пыталась убить Малкольма! Я не оставлю вас в покое, пока вы оба не получите свое!

Она хватает ртом воздух, готовясь что-то ответить, но я опережаю ее снова.

— Поломка в этой чертовой машине — не твоих рук дело? — Мои ногти до боли впиваются в кожу ладоней. — А птицы, вырвавшиеся на волю?.. Талита Уэллс, — Я понижаю голос. — Зачем тебе все это? Отвечай!

— Твой Малкольм Росс убил мою сестру! — Кайтен в отчаянии бьет ладонями по стеклу. — Деверро не сумел ее вернуть — и ладно, черт с ним, на самом деле! Но Мэл, — Он отодвигает мать в сторону и выходит из кабины. — Мэл предал нас. Она погибла по его вине. И если бы он не переметнулся к азарданцам, она до сих пор была бы жива!

— Тогда — погибли бы все вы!

Мой крик внезапно обрывает все. Я слышу нарастающий гул, но не могу поклясться, что это все — не шутки моего сознания. Я на пределе. Миры сталкиваются, взрываются галактики, а странствующий свет проходит сквозь меня все вновь и вновь. Вот он, наш горизонт событий. Мы сейчас взорвемся. Я разрушу это все до основания. Теперь я поняла, о чем нам говорила Зодчая. И я смогу разрушить эту ложь, из-за которой рвались линии дорог и проливалась кровь.

Я — Зодчая.

Я — странствующий свет…

— Послушайте меня, — Мой голос резко хрипнет. — Это конец. На самом деле. То, что я скажу, покажется вам бредом. Но это так. Ведь дело в том, что Малкольм… сделал это ради вас.

— Что ты сказала? — спрашивает Талита почти беззвучно.

— Он сделал это, чтобы не выдать вас альхедору и тем, кто хочет вас найти и уничтожить! — Я вижу, как сереет лицо Кайтена, и останавливаю взгляд на нем. — О чем ты думал, брат мой эшри? Кто из вас предатель — Малкольм или ты?