Итачи моргнул. Вопрос был странным и неожиданным. О чём он думает? Он не думал.

Мысли выветрились из головы, как только они прошли под массивными вратами Конохи, выбираясь на извилистую, блеклую ленту дороги.

Даже если бы он и думал, то только об одном – о Саске, но не признался бы в этом, несмотря ни на что. Всё было неподходящим в данной ситуации: положение, место и время.

Саске, так не считавший, смотрел в упор на брата и ждал, когда тот ответит. Итачи не спешил говорить, отчего он закипал всё больше.

– Скажи что-нибудь.

Итачи хотелось спросить, что ему стоило сказать, но громкий возглас брата заставил его невольно дёрнуться от неожиданности.

– Скажи что-нибудь!

– Я думал о тебе, Саске.

Слова вырвались раньше, чем Итачи успел их обдумать. Бешенство с раздражением слетели с лица Саске, оставив бледное лицо с удивлёнными, даже испуганными глазами.

«Он думал обо мне», – осознание этого вызвало у Саске кривую, дёрганую ухмылку. Ему хотелось смеяться. Безудержно, отчаянно, громко, до слёз, до боли в животе и груди.

Итачи думал о нём! Как хорошо, так и должно быть. Да, всё правильно.

Он должен думать о Саске. Только о нём, и ни о чём больше.

Итачи всё так же стоял и смотрел мрачно, тяжело, придавливая взглядом, как только отец умел делать. Пронизывающий, строгий взгляд скользил по сгорбленной, угловатой фигуре младшего брата, находящегося в нескольких шагах и пытавшегося унять свой неуместный, дикий смех. Губы то и дело норовили расплыться в улыбке, но Саске сдерживал этот порыв, как мог.

Он как будто сошёл с ума. Иначе как можно по-другому объяснить его поведение?

В густой чаще можно было уловить слабый перезвон колокольчиков и щебетание птиц. Итачи отстранёно подумал, что где-то поблизости есть храм. Словно прочитав его мысли, Саске повернулся в зелёную гущу и начал вглядываться вглубь шуршащих деревьев. Его лицо было напряжённым, сосредоточенным и бледным. От былой весёлости не осталось и следа.

Момент, когда Саске сорвался с места и бросился сквозь листву Итачи пропустил, прикрыв глаза от палящего солнца. Гнаться за ним было более, чем изнуряюще, ветки то и дело цеплялись за одежду, в конце концов порвав край походного хаори4.

Что за ребячество! Вместо того, чтобы спокойно добраться до места назначения и выполнить миссию, он вынужден бежать за своим братом, который явно был не в себе. Что происходит? Итачи не понимал. Единственное, что сейчас нужно было сделать, это догнать Саске и встряхнуть его.

Фигура младшего брата маячила между деревьев, отдаляясь всё больше, пока вовсе не пропала из поля зрения. Итачи остановился, переводя дыхание. Грудь загнанно, судорожно заходилась, лоб покрылся испариной.

Он медленно осмотрелся, скользя взглядом по мощным стволам криптомерий, по насекомым, рыскающим на земле. Дорога осталась далеко позади; звон колокольчиков был слышен более отчётливо и сильно. Итачи двинулся вперёд, отводя ветки от лица и переступая через сросшиеся корни.

Как же злит эта абсурдная ситуация! Они попусту теряют драгоценное время, неужели Саске не понимает этого? Неужели он не понимает, что ведёт себя как эгоистичный, глупый ребёнок?

«Он и есть ребёнок», – раздражённо подумал Итачи. Надежда на то, что брат повзрослеет и перестанет вести себя импульсивно, необдуманно и резко, рассыпалась в пепел с этим поступком.

Что сподвигло его броситься в лес, когда они были на полпути к ближайшей деревне? Всё это представление с вопросом, необоснованным бешенством и смехом, выбило Итачи из колеи, поставило его в тупик, заставило почувствовать себя последним дураком.

Да, определённо Саске был не в себе. Он и до этого вёл себя странно, но в этот раз переплюнул даже самого себя. Куда он убежал? Итачи понятия не имел, куда занесло его брата. Он сердито шёл по траве, сминая и прогибая её под тяжестью своих шагов.

Жара не отступала, было всё так же душно, несмотря на тень, создаваемую от раскидистых крон деревьев.

Пот блестел на висках, во рту было сухо, не давая возможности даже сглотнуть. Желание ударить Саске превышало все остальные. Итачи был зол. Если бы младший брат попался ему в руки прямо сейчас, он бы не колебался, чтобы занести руку для удара. Довольно с него!

Неужели он думает, что может вот так вот издеваться над ним? Если так, то Саске глубоко заблуждается в домыслах, что Итачи закроет глаза на его выходку. Этого не будет.