Впервые за прошедшие дни я ночевала одна в этом огромном доме. Последние двое суток Дарина оставалась в особняке, и лишь сегодня она смогла вернуться домой.

Я забралась в кровать, натянув одеяло почти до самого подбородка и поджав к груди колени. Пол в спальне холодный, а я пренебрегла тапочками, поэтому ступни замерзли, как кусочки льда.

Из-за света фонаря на улице по стенам ползли тени.

Хм, а мне совершенно не страшно оставаться одной, особенно после пробуждения магии… Хотя я никогда этого не боялась, даже в первые дни после поступления в университет, когда переехала на съемную квартиру.

Вытянув ладошку из-под одеяла, я улыбнулась, увидев туманное облачко, наполненное зелеными искорками.

Легко… В этот раз очень легко…

Меня накрыла мимолетная эйфория, радость и восторг, словно прямо сейчас я стремительно неслась вниз по снежной горке.

Боже, а ведь мне правда нравится чувствовать магию, в своем мире я могла о ней лишь мечтать. Посмотрела бы я на лица всех этих экстрасенсов, если бы они увидели настоящую силу.

Далекий скрип половицы заставил сердце подпрыгнуть, а взгляд устремиться на дверь в спальню. Ключ торчал из замочной скважины, но я прекрасно помнила, что сегодня не запиралась.

«Ту-дум, ту-дум», — стучало сердце, отдаваясь в висках.

За мгновение до того, как дверь открыли, я закрыла глаза, притворившись спящей. Дыхание все равно оставалось слишком быстрым для спящего, но я не могла ничего с собой поделать. Оставалось лишь полностью обратиться в слух.

— Тебе надо поставить возле кровати цветочный горшок, — посоветовал знакомый голос. Я стремительно села на кровати, увидев, как некромант проворачивает ключ.

— Ты хоть представляешь, как я испугалась? У меня уже вся жизнь перед глазами пронеслась, — накинулась я на Даниэля. — И как ты вообще проник в дом?

— Прямо-таки вся? — насмешливо поинтересовался некромант, снимая пиджак и оставаясь в рубашке. — У Клайма отыскался артефакт-взломщик, магический замок на двери этого дома порядком устарел.

— Что ты делаешь? — невесело поинтересовалась у некроманта, когда он в рубашке и брюках лег на другую половину кровати, закрыв глаза.

Хорошо, что сегодня я надела длинную ночнушку.

— Я устал, хочу выспаться, — хрипло прошептал он.

— А не лучше выспаться у себя в доме? — настороженно заметила я.

— Нет, там я не отдохну, — туманно изрек Лефевр, вытягивая руку и одним рывком опуская меня на кровать и загребая в объятья. Мое лицо оказалось в районе его шеи, я громко сглотнула, чувствуя тепло его тела.

Горячий, словно раскаленная печка. Но как же приятно…

— Ладно, только сегодня. У Конкордии же не будет проблем? — помедлив, отстраненно поинтересовалась я.

— Только польза, — раздалось сверху.

Тишина. Мне становилось жарко. Я закопошилась, стремясь принять удобную позу, и напряглась, когда кое-что пошло не так.

— Даниэль?

— М-м-м?

— Руки с моей попы убрал. Иначе в гостевую спальню пойдешь, — твердым голосом пригрозила я.

— Я возьму тебя с собой, — все так же шепотом пообещал маг смерти, но ладонь все же убрал.

Мне стало тревожно.

— Что-то случилось? Ты какой-то другой.

Даниэль разомкнул объятья и, перевернувшись на спину, посмотрел в потолок.

— Сегодня годовщина смерти отца. Мы с сестрой ездили на могилу.

В горле пересохло. Я знала его историю и знала, что за ней крылось. Но одно дело быть в курсе, а другое в полной мере понимать и осознавать. И прямо сейчас я не могла вообразить, каково ему, потому не нашла слов утешения.

Но ведь Даниэль ненавидит жалость к себе…

— Ты винишь себя? — тихо спросила я.

— Нет. Я это пережил. Отпустил. Нет смысла цепляться за прошлое, когда перед тобой открыто будущее.

— Ты, оказывается, оптимист, Даниэль. Кто бы мог подумать?

— Будто ты не такая. Люди цепляются за жизнь из-за трусости или от любви к ней.

На несколько секунд я замолчала, не найдя что ответить. Но несмотря на его слова, я все равно понимала: Лефевра что-то тревожит.

— Ты сказал, что отпустил, но почему тогда сам не свой?

Даниэль вновь перевернулся, горячее дыхание защекотало мое лицо.

— Потому что я не хочу вновь отпускать, — изрек он и вновь закрыл глаза, избегая дальнейших вопросов. — Все, давай спать. Сегодня я буду образцом целомудрия. — Рука Лефевра вновь заняла место на моей талии.

— Что это значит? А потом? — Слова некроманта насторожили и взбудоражили одновременно.

— Начну приставать.

Я поняла, что мое дыхание стало громче, а щеки запылали.

— Что? Ты специально смущаешь меня? — дрогнувшим голосом спросила у мага смерти. Подобные слова наедине, в абсолютно пустом доме, кому угодно вскружат голову.